За дверью оказалась небольшая угловая комната, вход в которую был только из спальни Кэрверта. Комната была светлой и полностью заставленной, к восторгу Иннэль, картинами. Посередине стоял прикрытый тканью мольберт. Иннэль приподняла ткань - в воздух взвилась стайка пыли - с наполовину дорисованной картины. На холсте была изображена Миара, только не нынешняя – с поджатыми строго губами и хмурой складкой бровей под темными локонами - а еще девочка. Однако не узнать эти большие серьезные глаза было сложно. Кроме лица, остальная часть картины осталась карандашным наброском. Иннэль провела пальчиком по толстому слою пыли, лежащему на коробке с красками. Прошлась, разглядывая развешанные на стенах картины: на них был Замок Трех Ветров, разнообразные пейзажи, какие-то незнакомые Иннэль люди, собака, даже какие-то фантастические виды, вроде плавающего в озере солнца или оленя с ветвистыми, усыпанными звездами рогами. Иннэль, восхищаясь мастерством художника, собралась было посмотреть стопку холстов, стоящих в коробке в углу, как услышала стук в дверь и опрометью выбежала из мастерской Рошшеля.
- Вас там к завтраку зовут, - сказала, поклонившись, незнакомая Иннэль пожилая служанка и добавила: - Я ваши платья уже дошиваю, госпожа. Скоро будут готовы.
Иннэль тепло поблагодарила женщину, умылась и вышла из комнаты. И тут же столкнулась чуть ли не нос к носу с Алланом.
- Доброе утро! – тихо поздоровалась она с помощником дознавателя, но тот только что-то буркнул себе под нос, окинул девушку недоброжелательным взглядом и прошел мимо. Иннэль вспыхнула. Ну не подумал же Аллан, что она… Девушка еще больше покраснела. Ну что за невезение!
- Нам сюда, госпожа, - сказала служанка, показывая лестницу, по которой Иннэль вчера поднималась вместе с Миарой к спальням.
Они завтракали вчетвером: дознаватель, его помощник, Миара и Иннэль. Этот завтрак был лучшим из всех, что Иннэль ела в Авалаколоне. Так же, как и вчерашний ужин был лучшим ужином. Жареные тосты, местные пирожки, ароматное масло, варенье и каша с фруктами – все было простым, но изумительно вкусным. Иннэль ела, даже не пытаясь скрыть, что голодна. Тем более что никто на нее не косился. Напротив, Миара то и дело подкладывала на тарелку Иннэль новые лакомые кусочки.
- Я постараюсь закончить все дела сегодня, - обратился дознаватель к Иннэль. – Завтра рано утром мы уезжаем.
- Кей! – едва обозначив упрек, заметила Миара. – Ты же должен был пробыть в замке не менее недели.
- Прости, Миара, но возникло срочное дело. Мне надо уехать…
Иннэль показалось, что дознаватель что-то не договаривает. Она даже успела заметить виноватый взгляд, брошенный им на сестру. Миара тоже его заметила, потому что нахмурилась.
- Разумеется, господин Рошшель, как скажете, - решила вмешаться в разговор Иннэль. Ей хотелось добавить, что дознавателю вовсе незачем перед ней отчитываться. Но девушке тут же пришло в голову, что говорил он, возможно, не только и не столько для нее, сколько для сестры. - А как же похороны? – спохватилась она.
- Отца похоронили на рассвете, - охотно объяснила Миара. – В нашем мире, Иннэль, стараются похоронить умерших в первые минуты, как солнце встает над горизонтом. Древняя традиция. Раньше считалось, что встающее солнце, отрываясь от земли, захватит с собой душу покойника и поднимет ее на небо.
- Как красиво! – прошептала Иннэль. Она заметила, что дознаватель бросил на нее взгляд и смущенно замолчала.
