– Никто мне не поможет, – твердит он.
Съехать придется еще раньше, как только коммунальщики заблокируют счета. Мы вышли на улицу подышать воздухом, с наступлением ночи стало малолюдно. Кадиков прикидывал, какие счета он оплатит в первую очередь.
– Чего сам не врезал? – подначиваю его.
– Что я дурак с девчонкой связываться?
На ум пришла парочка, которая торчала парочка на улице: девчонка и мелкий парень. Сейчас девчонки стригутся так коротко, что их и не разберешь. Тогда я остудил их обезьяний пыл, но вывести их из упрямства сложно: их глаза горели нездешним светом.
Я предложил написать заявление в полицию, но Кадиков сказал, что она уже приходила.
– Твой друг Варский передавал привет.
– Сергей Владимирович?
Старший следователь СК не выезжает по случаям нарушения общественного порядка
– Он передал, что хочет тебя видеть, – закончил Кадиков. – Как раз при нем все и произошло.
Чтобы отвлечь его внимание, я спросил, откуда взялась такая красавица. Я ее рассмотреть не сумел, за исключением мелких зубов, но судя по его описанию, моему компаньону посчастливилось познакомиться с самой красивой девушкой с Кавказа.
Он засмеялся в ответ.
– Бог знает, сколько времени я не ухаживал за девушками. Даже не знаю, как это делается.
Я проникся симпатией к родственной душе. Я и сам такой: держу желания под крепкой смирительной рубашкой.
– Брат звал ее Резеда.
Редкое имя, и при необходимости нетрудно выйти на след его обладательницы. Поворот головы хорош, возраст тоже неплох. Остальное – гремучая смесь, бомба на стройных ногах.
– Не надо, – Кадиков читал мои мысли. – Это не то, что ты думаешь. Совсем не то.
И тут романтическая история кончилась, и начался черный передел, как в 90-х. Его руки тряслись, тело покрывал пот. Я нашел чайник и включил его в розетку. Если не найду чая, можно напоить его кипятком.
– Так ты договоришь, она Резеда? Из каковских?
– Из даргинцев.
Это все объясняло.
Пожалуй, отступать уже поздно, но даже из неразрешимой ситуации хотелось бы выйти с достоинством. Впрочем, ничего неразрешимого. Все можно решить.
Собственно, я и занимался неразрешимыми вопросами, ко мне обращались, когда исчерпали другие варианты.
Редкая неделя проходила, чтобы Кадикова не грабили. Он говорил, что дагестанцы над ним издеваются. В прошлый раз они прихватили с прилавка стиплер. Я пообещал Павлу купить новый стиплер и поучить его играть на бильярде.
– Скоро мне выплатят выигрыш. Это решило бы наши проблемы.
Он смотрит на меня, как на пустое место. Плохо, что он начал пить успокоительные таблетки, это усыпляет бдительность. Мне придется поднатужиться, чтобы вызволить его из долговой ямы, но я еще не представляю, с чем придется иметь дело.
Мы вышли на улицу. По метро мы идем вместе. Я прощаюсь, обещая быть на связи. Мой приятель отправляется в долгий путь до Подольска, где он снимает квартиру, а я отвечаю на телефонный звонок. Савва спешит с указаниями:
– Не тронь Азаева, – предупредил он. – Даргинцы не отступятся от лавки, а у тебя есть дела поважнее.
А если им что-либо предложить взамен, мелькнула мысль на задворках сознания. К сожалению, мне нечего им предложить.
Если ваши друзья оказались предателями и лгут вам в глаза, то единственный путь, который остается, окольный. Жучки, вроде Альберта, пользовались этим приемом всю жизнь, которая состояла у них из сплошных неприятностей. Мне этот путь не подходил.
