– Какая женщина! – негромко проговорил он. – Барни, на севере есть такие женщины, как Сьюзан Бланко?
Я снова вспомнил о своей матери и об Амелии.
– Я думаю, такие женщины найдутся везде, только не всякому мужчине везёт их встретить.
– Чертовски верно сказано, приятель! – покачал головой Люка и, кажется, погрузился в мысли о женщинах.
Испытывая безотчётную неприязнь при мыслях об Амелии, я постарался выбросить их из головы. И, пожалуй, именно поэтому заметил одну странность.
– Анри, в вашем хозяйстве есть лошади?
– Нет, только этот осёл, – ответил патлатый француз.
– Тогда почему в пустых стойлах свежий конский навоз?
– О, у нас тут был один человек… Дерек из-за Чёрной топи…
Его голос прозвучал неуверенно.
– Мастер Дерек? – переспросил Люка и шумно втянул носом воздух.
– Ну да, со своим негром. Он ездил к своей матушке и остановился у нас, чтобы выпить…
– Мастер Дерек, известное дело, готов выпивать с любой швалью. Но он не дурак. Зачем ему покидать ваш гостеприимный дом на ночь глядя, незадолго до ливня?
– Кто знает, что забредёт в пьяную голову? – пожал плечами Анри. – Мы пробовали отговорить его, но…
– У людей, которые говорят неправду, бегают глаза, – перебил его Люка. – Ты знаешь, что сейчас происходит с твоими глазами, Анри?
Француз невольно отступил на шаг. Люка надвинулся на него, приподняв фонарь. Я привычно оглянулся. С Боунзом я хорошо усвоил порядок действий в подобных ситуациях. Один делает дело, другой прикрывает тыл.
В это мгновение в дверях возник низкорослый мужчина в соломенной шляпе, в бумажной рубашке навыпуск и в чёрной полумаске, закрывавшей верхнюю часть лица. Он держал наизготовку двуствольное ружьё.
– Довольно болтовни! – резко сказал он и собирался прибавить что-то ещё, может быть, «руки вверх», но не успел.
Я запечатал ему рот свинцом.
Люка без раздумий пнул Анри в пах и навесом бросил фонарь наружу. В его свете я успел заметить ещё одного вооружённого человека. Он точно не был одним из нашей маленькой компании, и я свалил его выстрелом в сердце. Фонарь упал в нескольких шагах от входа, треснуло разбитое стекло. Вооружённый человек рухнул одновременно с ним.
Послышались крики и топот ног.
По звукам рядом с собой я догадался, что Люка наощупь схватил Анри и поволок его к двери, едва различимой в темноте. Тот лишь кричал от боли. Люка вытолкнул его наружу и пригнулся, нашаривая ружьё, которое выпало из рук первого нападавшего.
Скрюченная фигура патлатого француза появилась в отсветах лежащего на песке фонаря. Тотчас грянули два выстрела. Нападавшие не разобрались, кого видят. А может, и не пытались разобраться. Так или иначе, Анри наконец престал выть. Он скорчился, зажимая живот, рухнул на фонарь и закрыл его свет.
– Сколько их там? – спросил я.
– Не разглядел, но больше двух…
Люка осёкся, когда к выстрелам и крикам прибавился стук дверей. Нападавшие вломились в дом.
– Проклятье! – прорычал Люка и ринулся наружу.
Я не стал останавливать его. Похоже, ради своего Кирби этот человек и в огонь прыгнет, и со скалы. Попробуй останови такого. Я прижался к косяку и осторожно выглянул в темноту.
Вспышки выстрелов выдали расположение противников. Их было двое. Оба промахнулись: Люка был непрост и не побежал напрямую. Он резко сменил направление, и обе пули ушли в глубь сарая, вызвав возмущение Полпенса и осла.
В темноте щёлкнул курок. Люка попытался подстрелить одного из врагов, но произошла осечка. Второй ствол сработал как надо. Жаль, что мимо: мои глаза уже начали привыкать к мраку, и я разглядел, как чья-то серая фигура метнулась к дому и спряталась за бочкой для дождевой воды.
