Завидев мчавшуюся к Семену подмогу, Ксения воскликнула:
– О, боже! – и прижалась спиной к штакетнику.
Подвыпившая компания вихрем выскочила на улицу и кинулась ко мне. Но тут уж было не до принципа – драться или не драться с пьяными вопрос не стоял. Конечно драться, иначе мужики раскатали бы меня по дороге, как домохозяйка тесто скалкой по столу.
Первым подскочил длинный. Он первым и нарвался на мой кулак, когда я, отскочив назад, выставил вперед руку и двинул ею противоходом в лоб мужику. Он со всего размаха врезался в мой кулак, словно в низкую притолоку, в которую, не заметив, ударился на бегу. Голова осталась на месте, а ноги подлетели вверх вместе с туловищем. Он принял горизонтальное положение и плашмя хрястнулся на спину. Черт, из моего кулака выскочил ключ-брелок от машины и упал на землю. Но подбирать его времени не было. На меня двинулся следующий противник – красавчик. Ждать, когда он меня огреет кулаком, я не стал, кинулся к мужику навстречу и наотмашь ударил его ребром ладони по отвисшей челюсти. Он клацнул ею, захлопнул и отпрянул. Я бросился к здоровому-носатому мужику, успев краем глаза заметить, как Ксения, схватившись за голову, побежала по улице к перекрестку.
Здоровый-носатый был искушенным в драке человеком. Он отбил мой кулак, который летел ему в лицо, и выбросил вперед руку. Я успел уклониться в сторону, и кулак здорового мужика по касательной проехал сбоку моей головы. Ухо обожгло словно огнем.
Ободренный пришедшей на помощь подмогой, активировался хозяин дома Семен. Он подпрыгнул и выбросил вперед ногу. Его босая пятка угодила мне в грудь, но в пылу драки особой боли я не почувствовал.
Это только Чак Норрис, Дольф Лунгдрен и легендарный Брюс Ли могут в кинофильмах драться с толпой противников, раскидывая их направо и налево. Я же простой тренер по вольной борьбе в Детско-юношеской спортивной школе. Для меня и четыре противника даже пьяных много. Тем не менее я дрался в меру… нет на пределе своих возможностей, раздавая удары направо и налево и иной раз получая по физиономии и другим частям тела. Да, я не неуязвимый. Как я ни прикрывал лицо в боксерской стойке руками, я все же получил удар в глаз и тут же почувствовал, как он отекает. А еще один чувствительный удар пришелся по губе. Я сразу ощутил во рту вкус крови.
Длинный все еще лежал на дороге, никак не мог подняться, по-видимому, здорово отбил все внутренности, упав на спину. Так что мне было полегче – драться приходилось только с тремя. Здоровый-носатый, тяжело подпрыгивая, в очередной раз бросился на меня. Я обнял его как девушку в танце и неожиданно резко крутанул, выставив правую ногу. Годами отработанная задняя подножка получилась великолепно. Здоровяк упал как мешок с соломой, издав звук «Хек!». Налетевший красавчик получил удар ногой в пах. Он согнулся, держась за причинное место. Готово! Пару минут он вне игры.
В этот момент оклемался длинный. Он наконец-то поднялся и зачем-то побежал во двор семьи Игнатьевых.
Семен для меня особо был нестрашен, поскольку пребывал в изрядном подпитии, и когда он, по-крестьянски размахнувшись кулаком во всю ивановскую, попытался ударить меня, я запросто отбил его руку и ударил головой в лицо. Игнатьев, потеряв ориентацию, стал искать пятый угол, а я вновь схлестнулся с поднявшимся после задней подножки здоровым-носатым и оклемавшимся от самого болезненного удара для мужчины в промежность красавчиком, челюсть у которого вновь отвисла. Схватка с двумя противниками была недолгой – и ее итог: мой разбитый нос, отбитая челюсть у красавчика и фингал под глазом у носатого.
