Женщина она жесткая и крутая, это Анна поняла еще в день, вернее, ночь знакомства. Крутая и странная: свободно говорила на четырех языках, разбиралась в архитектуре и вообще отличалась от «людей ночи» – проституток, наркоманов и мелкого криминала, в чьем обществе жила с рождения.
– Ты хочешь, чтобы я разобралась с ним? – Жуана смотрела на Анну с нескрываемой издевкой. – Я. С ним. А ничего, что я ростом как раз ему по колено?
– Тогда придется в полицию, – вздохнула Анна. – Только что я им скажу…
– Скажи, что это Нелсон, он приехал из Бразилии, работает в овощной лавке и совершенно безобиден, – Жуана помахала человеку-горе, издевка в ее глазах сменилась на жалостливое презрение. Презрение предназначалось Анне. – Что он тебе сделал?
– Ничего, – пробормотала Анна. – Шел за мной. Обзывался.
Жуана поманила Нелсона, и тот послушно подошел. На Анну старался не смотреть.
– Итак, – Жуана закончила короткий разговор и достала сигарету. – Он назвал тебя deusa. Богиня. Считает, что ты в опасности. Хочет тебя защищать.
– От кого?
– От всего, – отрезала Жуана. – Нелсон немного наивный и медлительный, но добрый. Поняла?
– У него ментальные проблемы, – догадалась Анна.
– Он наивный и медлительный. Немного. – В голосе Жуаны зазвучал металл. – Он не причинит тебе вреда. Не лезь к нему.
– Вообще-то это он ко мне лезет! Не надо меня защищать!
– А это не тебе решать. Плохого он не сделает. Просто будь к нему добра. Он говорит, ты его Белая Богиня. Вот и веди себя как Богиня, не как истеричная дамочка.
С тех пор Нелсон проводил все свободное время где-то рядом с Анной. Днем работал в овощной лавке, а по вечерам сидел на скамье у церкви. При виде Анны вставал и шел следом. Иногда она видела его за стойкой заведения Жирного Жо. Время от времени находила у себя под дверью пакет с овощами.
Вскоре Нелсон стал такой же привычной частью пейзажа, как башни замка Святого Георгия, и почти такой же монументальной. Общаться с ним было легко: его словарный запас немногим превосходил Аннин, да и говорил он мало. Зато видел и запоминал вообще все.
Именно Нелсон обратил внимание на неприметных парней, которые всюду следовали за ней. Анна сразу догадалась, кто этих парней прислал, и уговорила Нелсона не обращать на них внимания.
– Они плохие, – упрямо возразил Нелсон. – Они плохие.
«И ведь прав оказался, зараза. Они плохие. А главное, неизвестно чьи».
– Доброе утро, deusa, – голос его сквозь маску звучал глухо и тревожно.
Анна знала, что Нелсон повторит приветствие трижды и только потом перейдет к разговору. Такой у него ритуал. У него вообще много ритуалов. Один из них – сесть на церковном крыльце и ждать, пока Анна выйдет. Ни при каких обстоятельствах он не тревожил ее внутри церкви, даже когда обнаружил слежку. Значит, что-то случилось. Что-то очень серьезное.
– Давай выйдем, Нелсон, – Анна взяла сумку и потянула парня к выходу, чувствуя на себе неприязненный взгляд тетки с гладиолусами.
– Доброе утро, deusa. Оставайся здесь, пожалуйста.
– Где?
– Вот здесь, – Нелсон мягко отобрал у нее сумку и положил на церковную скамью.
– Долго я должна оставаться здесь, Нелсон? – Анна послушно села.
Он стянул маску, обвел взглядом позолоченный резной алтарь, изобразил что-то вроде поклона тетке с цветами и уселся на соседнюю скамью.
– Нелсон, а теперь уже можно идти? – ласково поинтересовалась Анна.
– Нет. Оставайся здесь.
