Белая пустота - страница 7

– Колян! Колян! Хрен спячий! Кофе будешь? – в дверях торчала заспанная рожа дяди Юры.

Я постепенно приходил в себя. С удивлением посмотрел на стену. Этажерки на месте. Эрнест Иванович с портрета глядел на меня внимательно и немного насмешливо.

– Ты чего таращишься, как кот на кошку после кастрации? – усмехнулся дядя Юра. – Пошли чего-нибудь съедим.

На завтрак только овсяное печенье с чаем. В старинном тарахтящем холодильнике с гордой надписью «Саратов» на полке нашли кусочек пожелтевшего сливочного масла, сморщенную от невыносимой старости копченную колбасу с белым налетом и треугольник сыра, поросший веселой синей плесенью.

– Не густо, – скривился дядя Юра.

– А от кофе можно с ума сойти? – не в тему спросил я.

– От кофе? – Он пожпл плечами, пробуя очистить сыр от плесени. – От водки белочка посещает, но это – когда явный перебор. А вот, чтобы от кофе… Не слышал. – Он озабоченно поглядел на меня. – Что-то ты сегодня бледный. Температуры нет?

Полдня мы мотались по дождливой нарядной Москве. Посещали какие-то агентства, просидели час у нотариуса. Еще заполняли справки в тесных обшарпанных конторках госу – дарственных заведений. Вечером, все в той же квартире на Яузе собрались родственники. Сели в обширной гостиной за круглый стол и долго делили предполагаемое наследство: Тетя Лена с мужем Васей, мы с дядькой и еще какая-то пожилая чета интеллигентной наружности.

Уладив все шероховатости, родственники разъехались. Мы с дядей Юрой остались вновь одни в пустой старой квартире. Он обнаружил под кружевной салфеткой выпуклый экран старин – ного телевизора, покрытого приличным слоем пыли. А мы сначала подумали, что это тумбочка. Но телевизор работал и даже показывал в цветном изображении. Правда, лица у дик-торов были с синевой, а если в сюжете проскакивал кусочек неба, то обязательно розовый.

Пока дядька дремал в кресле, слушая вечерние новости, я прокрался в кабинет Эрнеста Ивановича. Ноутбук так и манил серым экраном. Ну что, попробовать проверить: псих я, или мне приснился очередной кошмар?

Пробел. Окошко перекрасилось зеленым. Энтер. Зашуршал винчестер, загружая систему. Опять тот же рабочий стол с множеством документов. На этот раз я открыл номер 2. В документе оказалась таблица кодировки алфавита. Только вперемешку с латинскими буквами шла арабская вязь, иероглифы: и китайские, и корейские, и японские, еще какие-то знаки. Под каждым знаком шел набор двоичного кода. Всего шестьдесят четыре разряда нулей и единиц. Вот, такого я еще не видел. Что за юникод новый?

Пролистав скролом несколько страниц, я наткнулся на инструкцию. Текст заумный, с множеством примеров и пояснений, напоминал чертовщину по черной магии. Немного вник в суть. Каждая буква имеет свой код. Ну, – это ежику понятно. Дальше – полный бред. Если мы хотим перевести материю в другое состояние, надо составить из слова, которым обозначается данный предмет код. К этому коду составить другой код, чтобы при сумме бинарного вычисления оставались нули, а единица выскакивала за последний разряд. Эта единица и есть – энергетическая составляющая.

Такого бреда я еще не читал! Что за средневековый учебник по информатике?

На чем бы попробовать? Я нашел на этажерке кусок серого отполированного до блеска базальта с выгроверованной золотой надписью «Эльбрус». По таблице кодировки нашел буквы, составляющие слово «Камень». Выписал коды. Подписал под ними другой, чтобы при сумме получались нули с выс-какивающей единичкой. После нашел в таблице соответ-ствующие буквы. Как не странно, получилось слово. Непоня-тное, но с правильно чередующимися гласными и согласными. Я его произнес, пристально глядя на камень. Ничего не произо-шло. Как лежал на столе кусок серого базальта, так и продолжал лежать. Во, придурок! – подумал я сам про себе. – Повелся на какую-то белиберду. Решил пойти на кухню заварить чай. Взял камень, чтобы положить его на место… Под моими пальцами камень рассыпался в серую пыль. Раскаленный до бела шар выскочил из-под ладони и метнулся в лицо. Ослепительная вспышка…