А он возьмет тогда, отобьет ладонями об колено и вытащит эту книгу. Настоящий ведьминский фолиант.
Один из старших, Бажен Нежданович, точно завизжит от счастья. Все знают, что у него какая-то нездоровая страсть к чтению.
Ратник расстегнул застежки и раскрыл книгу на первой странице.
Пересвет уставился на непонятные закорюки с тем же недоумением, с коим барский сыночек смотрит на умывальник, сверстанный из прохудившейся кастрюли и гвоздя. Мозг ратника заскрежетал.
Погладь меня…
Пересвет Лютич пролистнул пару страниц. Ни слова не понятно.
Погладь меня…
Если бы не жуткие рисунки и обилие оккультных символов, то можно было бы решить что эта книга принадлежит ребенку. Уж больно старательно ведьма наклепала в нее сушеных листьев и птичьих перьев.
Дескать, так и так, вчера залез в ласточкино гнездо. Вот такие у ласточек перья. Завтра обдеру соседский клен.
Погладь меня…
Пересвет Лютич захлопнул книгу. Теперь его взгляд обратился к лампе. Интересная такая. Красивая.
Давай же… Погладь меня…
Рука ратника неуверенно потянулась к лампе. Ладошка вспотела. Задергались, словно с похмелья, тонкие длинные пальцы.
Давай… Тебе же хочется…
Душный воздух погреба резко посвежел. Будто бы рядышком только что шарахнула молния.
Давай же… ДАВАЙ!!!
Пересвет схватился за край бархатной скатерти и накинул его на лампу.
Э-э-э! Ты чего?
А чего ты хотел? Если в голове родится шепчущий голос, который велит что-то сделать, стало быть, этого делать не нужно. Разве не так?
Я – твоя интуиция!
Хуиция.
Что? Ах ты… Да ты просто слабак.
Эн-нет. Вестись на слабо от шепчущих голосов тоже чревато. Что ты такое?
[вздох] Ай да раскусил ты меня, добрый молодец. То испытанием было мудрости твоей, да смекалки. Теперь вижу, что тебя так просто не проведешь. Я бог твой, кузнец небесный, Сварог-Батюшка. Занедужил я слегка, вот меня ведьма злая и сподобилась в лампу заточить. Ты погладь меня, чтобы…
Сварог-Батюшка, у тебя акцент. Не сильный, конечно, но все равно. Кажется, что ты вот-вот предложишь мне купить ковер.
А ты, как я погляжу, часто с богами разговаривал, да!?
Слушай, прекрати. Ты не бог.
Бог.
Нет.
[тишина]
Ты как-то связан с проклятием, да?
[тишина]
Так связан или нет?
[тишина]
Скажи хоть, что за проклятие-то?
[тишина]
Осторожно, чтобы не коснуться лампы, Пересвет Лютич плотно завернул ее в черный бархат и перекинул через плечо. Книгу он сунул подмышку и полез вон из погреба.
Пересвету нравилась служба в Белой Рати. Нравилось ездить по деревням, ночевать в незнакомых домах и знакомиться с новыми людьми.
Да и как это может не нравиться? Все вокруг тебе рады. Детишки бегут за тобой вслед, старики норовят налить чарку, а девки от рассказов про «ежедневное хождение по лезвию ножа» млеют и становятся в разы сговорчивей.
Но когда дело касалось настоящей работы, Пересвет редко мог обойтись без совета других ратников. Вот и сейчас, когда над ним нависло неизвестное проклятие, а в походном мешке упокоилась говорящая масляная лампа, у Пересвета Лютича была одна дорога.
В Старый Порог…
***
Мужчина смотрел на город.
Развернись дело на западе, мужчина наверняка стоял бы на крыше.
Промокший от мелкой неприятной мороси, он смотрел бы вниз. На грязно-серый камень мостовых, перетекающий в серость домов, что в свою очередь сменялась бы тоскливым серым небом, местами очерненным кострами Инквизиции.
Он бы наверняка слышал крики убиваемой проститутки и яростные писки крыс, дерущихся за право обглодать лицо бездомному.
