– Ой, мисс Лиззи, вам должно быть очень больно?
Лиззи не выдержала. Она давно собиралась это сказать.
– Сэм, зови меня просто Лиззи. Мы с тобой в одинаковом положении, – прошептала она.
– Но как же… – начала было Сэм.
– Зови и все, – шикнула Лиззи.
Было видно, как нервничают индейцы. Они спорили, глядя на девушек и указывая на них руками. Лиззи и Сэм чувствовали, что они, вроде и не пленницы, но по какой-то причине их не хотят оставлять. Злыдень даже, опасаясь их побега, связал их веревкой между собой и привязал к себе на ночь.
Утром отношение Злыдня к ним не изменилось.
– Острый Коготь, эта белая девчонка задерживает нас. Так мы будем целых семь лун идти до деревни, – сказал Орлиное Перо, тот самый индеец, который очень хотел избавиться от Лиззи, прозванный ею Злыднем.
– Орлиное Перо, я уже сказал тебе, чтобы ты забыл о своем наваждении, – ответил ему Острый Коготь, игнорируя доводы мужа своей сестры.
Орлиное Перо имел такой же склочный характер, как и его родная сестра Итаки.
– Ты что, Острый Коготь, хочешь неприятностей для нашего племени? Если нас схватят из-за нее? – сказал Орлиное Перо, стараясь найти подходящие слова. Ему никак не удавалось убедить шурина в нецелесообразности его поступка.
– Остынь, Орлиное Перо, – коротко бросил ему Острый Коготь.
– Тогда давайте обменяем эту девчонку, – предложил один из индейцев, – Вернем ее семье за солидный выкуп. Пара десятков одеял и винтовок с патронами нам не будут лишними, – вставил он свое слово в разговор.
– Помолчи, Сопливый Гусь, – прикрикнул Острый Коготь на него, – Мое видение что-то да значит.
– Ну как знаешь, – процедил Орлиное Перо, обращаясь к Острому Когтю.
– Спорят о чем-то. Видать, нас обсуждают. Скорее меня, – сказала Лиззи, глядя на индейцев, обращаясь к Сэм.
– Боятся, что мы можем попасться в руки враждебному племени, вот и не оставляют. Живыми они нас точно не отпустят. Будем задерживать их, нас убьют, – прошептала Сэм, – Тот, который самый злой, точно это сделает.
Лиззи изо всех сил прибавила ходу, с трудом переводя дыхание.
Сколько раз она оказывалась на волосок от гибели, Лиззи сбилась со счета. Только помощь верной Сэм, не оставившей ее, помогала двигаться дальше. Сэм нашла палку, на которую Лиззи могла опираться. Другой рукой она держалась за плечо Сэм. Так они и шли. От внимания Лиззи не ускользало, что Острый Коготь, тот, который пытался подбодрить ее у реки, часто ссорился со Злыднем, при этом оба поглядывали на нее. Кажется, именно она была для них причиной раздора.
Во время очередного ужина, индеец, по мнению Лиззи, противившийся ее убийству, подошел к ним с Сэм, как всегда сидящим отдельно в стороне.
– Не бояться. Острый Коготь не давать в обида, – произнес он те же слова, что и прежде. Присев перед Лиззи, индеец протянул руку к ней. Лиззи отпрянула.
– Чего он хочет, Сэм? – спросила она, не сводя голубых глаз с индейца.
Острый Коготь тем временем дотянулся до нее и прикоснулся к нитке бирюзовых бус на ее шее, погладил один из камней и произнес:
– Твой глаза – небесный камень. Кальчиулитль.
– Я думаю, он говорит, что ваши глаза похожи на бирюзу, – заметила Сэм.
– Кажется, я поняла, – прошептала Лиззи, чувствуя, как ее затягивает черная бездна обсидиановых глаз индейца.
Острый Коготь и сам не знал, чем ему так понравилась эта девушка. Она появилась в его жизни как мягкий свет в темноте. Видение – это одно, а то, что ему нравилась ее внешность – это другое. Она не походила на. деву-воительницу. Вместо этого, она была утонченной и хрупкой, словно нимфа из древних легенд. Ее движения были грациозными, глаза светились нежностью с исходящим от них голубоватым сиянием. Возможно, его притягивала её тихая уверенность в себе. Он восхищался тем, как она могла вызывать лёгкую улыбку, просто взглянув на мир вокруг. В ней не было жестокости или жажды битвы; она излучала мир и спокойствие, которые были ему так нужны в мире, полном насилия.
