Беллери Холл - страница 8

Я вместе с папой похоронил её не далеко от дома как следует, по–человечески. В двенадцать я не совсем понимал, что, то, что мы делали в тот момент запрещено законодательством Америки.

Несмотря на моё подавленное настроение, на улице была довольно неплохая погода…

Впрочем, вернёмся обратно к барбекю…

– Проходи, я скоро приду! – сказал я, поднимаясь к двери своего дома.

– Хорошо, – сказал он.

В чём моя мама была мастером, так это в выборе мяса для барбекю, красовавшемся на столе под изнуряющим палящим солнцем. На этот раз она купила филе говядины, которое очень хорошо прожарилось на горячих углях.

Чтобы из–за невыносимого голода мы не съели мяса, я начал разговор о последней проведённой ночи в одиночестве. И о кое–чём другом…

– Ну что, как прогулялся с Джиной? – поинтересовался у меня Кей.

– Если честно, то мне очень понравилось. Она привела меня на своё любимое место.

– Да? Куда же?

– К озеру. Но, только я тебе ничего не говорил – попросил я Кея об одолжении.

Он подмигнул мне, и в знак того, что понял, хлопнул меня по плечу.

– Конечно, это исключительно между нами!

– И ещё она меня поцеловала – я не хотел афишировать этого, но хвастовство в моём характере вынудило выплеснуть из себя эту новость.

– Да ладно? Говорил же, что всё в твоих руках. – Он налил в бумажные стаканы, только что взятую мной из холодильника колу.

– Да уж говорил… Только никому!

– Да–да я тебя понял! Надо выпить за вас – сказал Кей. Он передал мне бумажный стаканчик, наполненный почти до краёв, – Надо бы за это выпить!

Я улыбнулся. Но с трудом.

– Она уезжает в Даллас… – Произнёс я с неким опустошением внутри.

– Когда?

– В конце лета…

– Да не переживай! Всё будет отлично!

– Как тебе мясо? Правда, хорошо получилось? – Поинтересовался я.

– Да! Пальчики оближешь! – Он в прямом смысле облизал подушечки пальцев, на которых ещё остался соус от жареных кусочков говядины. Не говоря ни слова, я подвинул ему коробочку с жёлтыми салфетками. – Кстати, что там с монстром?

– Каким монстром? – я не сразу понял, о чём Кей.

– Ну, тот, про которого ты рассказывал мне на прошлой неделе. Он тебе что–нибудь говорил?

– А, об этом? – Да видел его, но очень смутно его помню. – Он назвал своё имя, по–моему, назвался Мэфрибэем – начал вспоминать я. – Я слышал странный, не совсем понятный мне шум. Он доносился из чулана… Заколоченного чулана, под лестницей.

В этом чулане папа хранил вещи, пригодившиеся ему в быту: молотки, новенький секатор; где–то в левом углу – при входе, под покрывалом, покрытым пылью стояла, давно забытая сломанная газонокосилка. Сначала отец хотел отремонтировать эту штуковину, но позже понял: она неисправна. Он захотел приобрести новую газонокосилку, а как приобрёл и вовсе запамятовал о старом аппарате.

– Почему он заколочен?

– Всё началось, когда мне было чуть больше пяти… Меня всю ночь беспокоили шум и грохот; плюс ко всему за окном хлопья снега били в его стекло. – Чтобы я перестал бояться и просыпаться по ночам в холодном поту от страха, отец заколотил его.

Кей скорчил гримасу, такую, когда обычно жители Мэна, проходя в лесу, видят дохлых домашних животных, над которыми после их разложения сгущаются облака из мух. Чаще всего это происходило, когда стаи чёрных воронов моментально меняли внешний облик животных до неузнаваемости.

– А как он выглядел этот монстр, помнишь? – поинтересовался с той же неизменной гримасой Кей.