Как только жители деревни видели Унгей – они подходили к ней, обнимали, спрашивали её самочувствие. Было видно, что каждый хочет быть подольше с ней рядом. Меня снова перекосило от раздражения. Популярная красивая девочка. Тьфу. Но отчего-то я не мог оторвать от неё взгляда. Лёгкая, воздушная, наполненная смехом. Она не вписывалась в этот мир. Снова мысль наваждение. Я тряхнул головой. Жара, решил я.
Ко мне подошли мужчина и женщина, Сайку, у которых я ночевал.
– Хасу сказала, вы ягненка спасли. Спасибо вам за помощь.
– Спас громкое слово. Немного помог.
– Вы уже обедали?
– Нет.
– Заходите к нам. Мы как раз садимся. Эй, Хасу! Пошли обедать!
Девочка отвлеклась от детворы, окружившей её, и помахала энергично рукой нам.
– Мистер Сидзюко…
– Давайте без мистер. Кто я такой…
В большой гостиной сидело оказывается несколько семей. Все пришли посмотреть на меня. От чего я чувствовал себя, конечно, не в своей тарелке.
– А сколько вам лет?
– Девятнадцать.
– А откуда вы?
– Из Осаки.
– Вы любите суп из одуванчиков?
– Не знаю. Не пробовал.
Вопросы летели от детей очередями. Взрослые сначала пытались их утихомирить, потом весело махнули рукой, взяли хлеб и продолжил обед. Я остался отдуваться в одиночку.
– Дядя, а вы жить тут будете?
– Нет.
– Вы богатый?
– Нет.
– А где ваши мама и папа? Они знают, что вы тут?
– Они на небесах.
– Так, дети! А ну цыц! Кто не съест суп, тот не получит компот. Вперёд.
Послушала стук ложек и громкое усердное сопение детей. Видимо, компот стоил того.
– Вы их простите. Дети. Да и люди мы простые, деревенские. Крестьяне. В беседах не учены. Поле да горы наш дом.
– Я тоже не ученый, что вы. Обычный студент на подработке.
– Интересная у вас подработка, что вы тут оказались.
Произнес немолодой мужчина из-за стола.
– Да, сам удивлен. Я лишь пишу небольшую статью про храмы. И этот храм был в списке.
– Впервые в такой глубинке?
– Если честно, да.
– На сколько вы к нам?
– Я как-то не планировал.
– Оставайтесь, пока можете. Летом тут здорово. В этом году жарковато, и дожди могут пойти в эти дни, но зато природа.
Говорившая женщина наложила мне ароматных овощей.
– Да, и тело укрепите.
Сказал мужчина и получил от женщины шуточный подзатыльник.
– Спасибо, подумаю. У меня шесть дней до начала учёбы.
– Вот и живите. Ещё компота?
Компот, действительно, был волшебно вкусным. Даже сейчас помню его вкус. Прохладный, немного терпкий. Идеальный для лета.
После обеда часть старших ушли в поля. Детвора высыпала на улицу. Унгей с ними.
Я же сел на порог дома и достал фотоаппарат. Дети были увлечены игрой. Они бегали, смеялись, прыгали. Жрица вместе с ними. Но даже при этом она отличалась. Не только не японской внешностью, но и аурой. Что-то в ней было неуловимое. Тогда я не понял, что именно.
– Вы можете пожить у нас эти дни.
Женщина развешивала белье на улице. К ней подбежала Унгей и стала помогать. Она, видимо, услышала эти слова:
– Сидзюко может жить в комнате деда.
Я оторвался от процесса фотографии. Замер.
– Нет, Хасу. Так не очень хорошо. Ты девочка. Живёшь одна. А это молодой человек.
Женщина говорила с нежностью в голосе, но твердо. У Унгей снова появилось уже знакомое мне выражение непонимания.
– Этот человек не способен никому причинить вред. Он добрый.
Впервые за день я увидел такую жрицу. Голос был ниже, чем её обычный звонкий детский голос. Интонация была серьезная. И лицо на минуту стало непроницаемым, смотрящим куда-то вдаль.
