Белые степи - страница 25

Тревожным выдалось и следующее лето, восемнадцатое лето в жизни Зухры. Хоть и стали они жить вместе в доме Шакира, но почти все как будто оставалось по-прежнему. К молодоженам родители относились так же, как и раньше. Зухра часто уходила в дом отца, все так же помогала ему и уже подросшей Зулейхе. Может, если бы она понесла, то и сама повзрослела бы и отношение к ней изменилось, но этого пока не происходило.

Кое-как отсеялись на два дома. В разгар лета в село приехали в сопровождении вооруженных конников два важных человека. Они остановились в доме муллы Мухаметши. Первым был соученик муллы по медресе Заки Валиди [2] с немного вытянутым гладким лицом, высоким лбом, коротко постриженный, в круглом пенсне, в добротной полувоенной гимнастерке. Второй, Мажит Гафури [3], – местный, из соседней деревни – кучерявые черные волосы, усы, глубоко посаженные умные глаза, щегольская шляпа. Погостив у муллы, они стали ходить по домам, были и в доме отца Зухры, она помогала папе угощать гостей чаем. Возясь у печи, она слышала, как Заки Валиди твердо и убедительно говорил:

– Гадыльша-ага, вот Мажит рассказывает, что ваше слово очень весомо среди сельчан. Говорит, что с самого детства помнит, как вы рассказывали мифы и легенды, и что за это вас народ очень уважает. Вы хорошо знаете историю башкир и должны понимать, что сейчас настала пора, когда мы должны отстоять свою свободу. Надо народ поднимать на эту борьбу. Завтра мы соберем все село – мы сейчас формируем свое башкирское войско, – поддержите нас.

На следующий жаркий июльский день все село собралось на площади у мечети. Разновозрастной, разноликой была эта большая толпа сельчан, пока еще дружная, не разделенная на своих и чужих. Ближе к мечети, прямо на мягкой траве, скрестив ноги уселись седобородые старцы в белых тюбетейках. Рядом стояли еще крепкие, перевалившие за пятьдесят мужики с женами. Отдельно толпились в фуражках, в выцветших полевых формах без погон и петлиц, фронтовики. Впереди всех на самодельной тележке сидел безногий. Завершала круг галдящая, поддевающая друг друга колкостями молодежь. А между ними сновала неугомонная детвора.

Заки Валиди, Мажит Гафури и Мухаметша мулла встали на возвышении, приложив правую руку к сердцу, поклонились. Заки помолчал, оглядывая башкир рода Табын, и начал свою речь:

– Отцы, братья и сестры, земляки, табынцы! В России происходят великие события. Мы скинули ненавистное ярмо царского режима, претворили в жизнь мечту многих поколений борцов за свободу. В государстве идет жестокая борьба за власть, идут кровопролитные бои между белыми и красными. Красные под руководством большевиков хотят установить свою власть на всей территории России. Они объявляют всех равными, хотят стереть границы между нациями, народами. Хотят, чтобы все стало общим – семьи, имущество; они безбожники, хотят уничтожить веру. Хотят, чтобы на всей территории России был один народ под руководством большевиков. Но мы натерпелись засилья самодержцев и можем, наконец, стать самостоятельными, сами распоряжаться нашими богатствами, своей землей, завещанной нам нашими предками.

Табынцы! Вспомните, что ваши предки владели землями до самого Тобола, владели несметным количеством лошадей в вольно пасущихся табунах, торговали с китайцами, в битвах отстаивали свое право на эти земли. Жили вольготно и свободно. И сейчас, чтобы вернуть нашу свободу, былую мощь, мы можем объединиться с нашими братьями-мусульманами из киргизско-кайсацких степей, с казахами, узбеками. Вот тогда сила будет за нами, мы построим свою мощную евразийскую республику. И у нас об этом есть договоренность с руководителями белого движения. Но нам могут помешать большевики, и чтобы, наконец, стать самостоятельными, нельзя их допускать на наши земли!