Потом Демьян велел Георгию повторить все, что он сказал.
Георгий подробно и точно все повторил, и довольный Демьян сказал:
– Доктор Георгий, вы очень умный и добрый человек. Я хочу, чтобы вы помнили мое к вам уважение. Надеюсь, все будет хорошо.
– Больше вас ничего не интересует? – спросил Демьян неожиданно.
– Кто вам Чун-Ган?
– Мой старший брат.
– Что-нибудь передать?
– Передайте, что у меня родилась внучка. И скажите, что вы принимали роды. Желаю мирной дороги. Сначало пойду я, а вы наступайте на мой след и так идите. Это на всякий случай. Если ружье не понадобится, оставьте моему брату. В мешке найдете немного денег, чтобы хватило на первых порах. С миром!
– Прощайте, Демьян! Спасибо за доброту.
Демьян ничего не ответил, наклонил голову и пошел.
Утром сержант проснулся первым. Не увидев на тахте Георгия и Васо, обеспокоенный, бросился к двери, но дверь не поддалась. Заорал и кинулся к солдату: мол, где грузины? От крика проснулся и больной. Солдат пролез через окно и открыл дверь снаружи. Поднялась суматоха. Заметались туда-сюда, но что они могли сделать? По правилам, надо было преследовать. Но где их искать? Бросились к дому сына Демьяна. Все оказались на месте, а Дима все еще спал после вчерашнего пиршества. Было понятно, что идти в погоню пешком не имело смысла. Хотя и на лошадях следа не найдешь.
Днем приехал капитан с врачом и солдатами. Узнав о побеге заключенных, заорал, избил сержанта и рядового, грозился трибуналом. Допросил всех членов семьи Демьяна. После его позвал к себе Николай Георгиевич, чтобы поговорить с ним наедине.
– Что собираешься делать, Владимир? – спросил больной.
– Надо мобилизовать людей. Для меня их побег полная неожиданность. Они же не уголовники. Тюрьмы и лагеря не проходили. Оба порядочные люди, попавшие случайно в такое недоразумение.
– В том-то и дело, что случайно, по недоразумению, – подтвердил железнодорожник. – А из-за такого недоразумения – десять лет срока!
Капитан с удивлением на него посмотрел.
– Как бы нам не пришлось вместо них отбывать срок!
– Нет, скорее из-за меня, если бы со мной не случилось этого, мы бы не попали в такие неприятности.
– Нет, Николай Георгиевич, от этого никто не застрахован. Это могло произойти в тот день и со мной.
– Да, это так, Владимир, никто не застрахован! Ты, наверно, зол на них не меньше, чем на своих солдат? А я не зол на них, не могу. Вы, все вместе, подарили мне жизнь. Я не могу быть зол на них или ненавидеть их. Наоборот… Думаю, и ты также. Ты сейчас волнуешься о том, что если они перейдут границу, то на тебе повиснет двойная ответственность? Но ведь они не знают здешних мест, им перейти границу невозможно. Они скорее постараются бежать на запад, к дому, – это инстинкт. Но ведь никто не думал, что они могут бежать!
– В любом случае я должен объявить тревогу. И немедленно!
– Не спеши, Владимир, отпусти грузин, они достойный народ и заслуживают свободы. Остальное дело судьбы. Если сами не попадут в какую-нибудь ловушку, то мирно выберутся.
Капитан не ожидал таких слов от полковника НКВД, но сказанное – в глубине души – его задело. И не ожидая от самого себя, он кивнул головой в знак согласия.
Через некоторое время капитан вновь пришел в себя и спросил:
– Николай Георгиевич, как вы думаете, не Демьян ли помог им бежать?
– Не думаю. Когда у него родилась внучка, он радостный с утра убежал на охоту, чтобы угостить нас шашлыками из оленины. А для охоты на оленя он бы не пошел на юг. Обычно за оленем он ходил на север, к дому охотника. Я ведь однажды охотился там вместе с ним.
