– Ты тут ещё зачем?! – выругалась я вслух и бросилась одеваться.
Накинув на себя платье-балахон и широкое пальто, скрывающее живот, я опрометью бросилась к выходу. Мне не хотелось, чтобы кто-то заметил его у моего дома, и о нашей связи начали судачить в школе, а тем более узнали, что математик являлся моим мужем.
Я распахнула дверь, и сердце ухнуло вниз. Из тумана до меня доносились голоса.
– Не успела! – буркнула я себе под нос, узнав высокий голос мадам Тираль, и, осторожно спустившись во влажную от росы траву, направилась на звук.
– Не ожидала увидеть вас здесь в такой час, месье Бланшар, – сказала директриса, и в её голосе явно слышалось подозрение. – У вас какие-то дела к Её Высочеству?
– О том же могу спросить у вас, – парировал Луи. – Что привело вас сюда в половине шестого утра? Неужели пришли решать административные вопросы?
– Именно, – ответила директриса.
По её тону я поняла, что она уже не в таком слепом восторге от учителя, как была в начале.
– Но у вас, насколько я знаю, нет необходимости быть тут в такой час.
– Боюсь, вы недостаточно хорошо осведомлены, – ответил Луи. – Нас с Кат… Её Высочеством связывают давние деловые отношения.
– Да, я слышала, как она вчера говорила вам об этом. Если мне не изменяет память, речь шла о том, что вы прервали ваше сотрудничество, – она умолкла и добавила: – Кстати, не напомните, а какие именно дела вас связывают?
– О, мадам Тираль, какая встреча, – я выскользнула из тумана прямо между ними и с улыбкой взглянула на директрису, а потом поглядев на Луи, небрежно бросила: – Вы явились раньше, чем мы договаривались, месье Бланшар.
– О, так вы и правда ждали его? – спросила директриса с недоверием.
– Да, у нас остались кое-какие дела, и раз уж он тут, я хочу решить их все разом, – отозвалась я с милейшей улыбкой.
– Понятно, – директриса, кажется, не поверила, но спорить не стала.
– У вас ко мне какое-то важное дело? – спросила я, уставившись на женщину.
Даже сейчас в такой ранний час она выглядела идеально: гладкая причёска, выглаженный костюм, начищенные до блеска туфли, яркий макияж, чего нельзя было сказать обо мне. Из-за беременности я страшно отекала по утрам, а из-за глубоких синяков под глазами казалось, что меня мучает бессонница.
– О да, я принесла отчёт по расходам, – отозвалась мадам Тираль и протянула мне скрученный в трубочку листок белой бумаги, который она всё это время мяла пальцами.
– Отдадите месье Чероки, он приедет через три дня на праздник урожая.
– Хорошо, – она кивнула. – Нам следует в этом году ждать принцессу Жозефину? Дети хотят подготовить ей особый приём.
– Да, – кивнула я, – она прибудет вместе с месье Чероки и его сыновьями, если вы не против.
– Ещё спрашиваете моего разрешения, семья месье Чероки тут самые желанные гости! – смутилась женщина. – Будем очень рады. Я распоряжусь подготовить для них домик.
– Кончено, – я кивнула. – Могу я ещё чем-то вам помочь?
– Нет, это всё, – она покосилась на Луи и бесшумно скрылась в тумане.
– Доброе утро, – я взглянула на Луи.
– Доброе утро, Ваше Высочество, – он приветливо улыбнулся, но, увидев выражение моего лица, опустил взгляд.
– Что привело вас в такую рань ко мне? – холодно спросила я. – Своим излишним вниманием вы ставите меня в неловкое положение, месье Бланшар, и должны это понимать.
– Катрин, прости, я не подумал, – смутился Луи. – Я вовсе не хотел…
