– Минуту, – сказала девушка, – подожди минуту.
Она толкнула Бена так, что он повалился на кровать, а сама села на стул напротив него. Ей было нужно время. Этот опыт – изнасилование, вот как это называется – должен был ее рассердить, ее должно было переполнить презрение, которое она обычно чувствовала к клиентам, но ее заинтриговало это двойное изнасилование, огромные сильные руки, схватившие ее за плечи, зубы, впивающиеся в шею, и особенно этот стон, похожий на рев. Она попыталась нащупать место укуса, но следов не нашла. Достав из сумочки крошечное зеркальце, вытянула шею, чтобы посмотреть, – но нет, кожа не повреждена, зато остался синяк, Джонстон будет интересоваться.
Бену хотелось лечь на эту узкую кровать рядом с ней и уснуть. Он напряженно думал. Когда он был лидером в шайке ребят, плохих ребят, которых все боялись, там были девчонки, и одной он нравился. Она пыталась изменить его и говорила: «Слушай, Бен, давай попробуем вот так, повернись, ты делаешь плохо, будто мы животные». И Бен честно старался, но не мог сделать того, что она хотела, потому что когда они находились лицом к лицу, его неистовое и яростное желание обладать утихало. В конце концов они пришли к тому, что могут заниматься этим только его способом, она обиделась и даже возненавидела его за это. После нескольких попыток она отказалась с ним встречаться, и среди девчонок разошлась молва, что Бен странный, с ним что-то не в порядке.
Но что касалось этой девушки, Риты, он понял, что ей нравится и он сам, и то, что он делает.
На стене зазвонил, вернее, зажужжал звонок. Это означало, что пришел клиент, и Джонстон внизу, присматривает. Она встала, нажала на звонок и сказала Бену:
– Тебе пора уходить.
– Почему? – спросил Бен. Он ничего не понимал. Кроме того, что ей понравился.
– Потому что я так сказала, – ответила она, словно ребенку, замечая, что раньше так с клиентами не разговаривала. – Иди. – Потом добавила: – Если хочешь, можешь прийти еще – только утром, запомни, – и вытолкала его из комнаты. Бен спускался по этой мерзкой лестнице, застегивая ширинку, как здесь часто случалось.
На улице высокий грубый мужчина пронизывающе осмотрел его, потом второй раз – люди всегда смотрели на него второй раз.
Это был первый визит Бена к Рите, а на следующее утро он пошел снова. А она успела рассказать о нем Джонстону. Поздно ночью, когда поток клиентов из мини-такси закончился, они лежали у нее на кровати и курили. Он был покровителем Риты, тоже спал с ней, но не ревновал, он по-своему – легкомысленно и пренебрежительно – был к ней добр. Джонстон осмотрел синяки на шее: следы зубов были заметны. Выслушал подробный рассказ о том, как Бен ее отымел. Поговорить об этом хотелось Рите, Джонстона обычно такое не интересовало. Она сказала, что это не было похоже на секс с мужчиной, скорее с животным.
– Ну, понимаешь, как собаки.
– Но тебе он понравился. – Джонстон произнес это так, чтобы Рита не забывала, что ему все известно. Он считал, что испытывает не ревность, а скорее любопытство.
Во второй раз все было так же, как и в первый. Но Бен сделал это лишь однажды, и Рита разочаровалась, хотя и не могла себе в этом признаться, поскольку считала, что клиенты оставляют ее равнодушной. Рычащие довольные стоны над ухом, ощущение беспомощности в этих огромных волосатых руках, жесткое проникновение – да, это ее возбуждало, но все происходило слишком быстро. Она сказала ему об этом. Ее замечание отличалось от того, что хотела от него та школьница: лежать лицом друг к другу, целоваться. Бен понял, о чем сказала Рита, по крайней мере – разумом, штаны упали на пол, и он позволил ей направлять его. Из-за того, что они начали сразу после первого раза, он смог продержаться достаточно долго, с любопытством и удивлением слушая, как она кричит. Но Бен остался доволен тем, что удовлетворил ее.
