— А я, какой я? — Роберт явно ревновал ее к отцу, и Юля сдержала улыбку.
— Совсем другой, — мечтательно прикрыла она глаза. — Ты — ласковое весеннее солнышко, плывёшь по небу и оживляешь всё вокруг своими тёплыми лучами.
— Мне никто и никогда не говорил таких слов.
Юля закинула руки за голову и нараспев прочитала:
«Я сегодня смеюсь над собой...
Мне так хочется счастья и ласки,
Мне так хочется глупенькой сказки,
Детской сказки наивной, смешной.
Я устал от белил и румян
И от вечной трагической маски,
Я хочу хоть немножечко ласки,
Чтоб забыть этот дикий обман».
— Чьи стихи? — Юля услышал вкрадчивый шёпот у самого уха и тут же оказалась на руках его обладателя.
— Вертинского, — Юля обняла Роберта за шею: — Когда мы выезжаем в Петербург?
— А ты не сбежишь там от меня?
— Обещаю, — она клятвенно приложила руку к груди.
— О, женщины, вам имя — вероломство. Обещаю — это да или нет? — Роберт встряхнул ее.
— Роб, не будь занудой.
— Ах, я уже зануда.
— Да... нет... не знаю… — запуталась Юля.
— Загадочный русский язык, — рассмеялся Роберт и поставил ее на ноги. — Как хочешь, так и понимай свою любимую женщину. Ладно, будем постигать тебя постепенно. Полчаса на сборы. Провернем операцию по возвращению блудной дочери.
***
— Как ты думаешь, я понравлюсь твоим родителям? — Роберт пил обжигающий чай из бумажного стаканчика в кафе на одной из заправок.
— Напрашиваешься на комплимент?
— Нет. Просто настолько необычная ситуация! Можно сказать, увез девушку из-под венца, — он подмигнул Юле, — или ты все-таки признаешься, что сама сбежала?
— Мать с отцом так счастливы, что с распростертыми объятьями примут даже неандертальца. Конечно, если представлю его моим спасителем.
— Умеешь убедить, теперь я спокоен, — Роберт потрепал ее за ухо.
— Я не любила Сергея. А с тобой я стала совсем другой, только слепой этого не заметит. Не хочу думать ни о завтра, ни о вчера. Мне хорошо сейчас. Такое состояние можно сравнить с тем, как мы летим сегодня по трассе. Летим, потому что летим. Только катастрофа может прервать наш путь, но это один миг, и не надо его бояться.
— Девочка моя, я постараюсь быть хорошим пилотом, — он взял ее руку в свою и коснулся губами пальцев. — И выручу тебя из любой беды. Только подай знак. Пойдем, пройдемся, ноги разомнем. Смотри, какая дивная тропинка уходит в лес.
— Ноги разомнем? — усомнилась Юля
— Мысли ты, что ли, читаешь, — Роберт обхватил ее за талию и увлек в ближайшую рощу.
***
После развилки на Белоостров Юля попросила Роберта съехать на нижнее шоссе. Он послушно направил машину в нужный поворот, ведущий вдоль линии залива.
— У нас в Англии тоже есть красивые побережья. Ты слышала про Корнуолл, Падстоу, Ньюкки? — он снял темные очки и сощурил глаза на уходящее за горизонт солнце.
— География не самая сильная моя сторона.
— Не беда! Теория не в силах передать то, что можно увидеть на самом деле. Вот что раньше для меня был Финский залив? Место на карте. А теперь я всем сердцем полюбил этот берег. Запах пряной хвои, пролески, мягкий песок и бесконечный морской простор. Спокойный и величавый.
— Я люблю бывать здесь. Но когда бушевал ураган, думала, что залив проглотит меня вместе со всеми терзаниями, — рассеянно ответила она, высматривая место, где оставила автомобиль и, наконец, показала небольшой съезд к соснам. Машина стояла там же, где Юля ее бросила.
— Ключи, насколько помню, видел в сумке, — задумчиво произнес Роберт, подергав ручку дверцы. — Я не рассказывал, что погнало меня в тот день в лес. Боялся, ты решишь что я сумасшедший.
