Берег Живых. Буря на горизонте - страница 6

Когда Анирет переступила порог входа в святилище, жрецы покинули её и закрыли за ней резные двери. Девушка осталась одна в таинственном полумраке, подсвеченном золотистыми огнями светильников. Впереди, на возвышении, в каменном наосе, портал которого напоминал уменьшенную копию дворцовых врат, восседал на своём каменном троне Ваэссир Эмхет. Пламя играло в его золотых глазах, мистически мерцавших. Тени обрисовывали его прекрасные величественные черты – орлиный нос и резко очерченные полные губы, высокие скулы и благородный лоб. Его сильные руки, украшенные широкими золочёными браслетами, сжимали знаки власти – Жезл и Плеть, скрещенные на груди. На плечах лежало массивное ожерелье. Рисунок могучих мышц был настолько естественным, что казалось даже странным, почему же грудь не вздымалась от дыхания. Его бёдра были обёрнуты драпированной схенти[8], и по широкому поясу шли высеченные в камне священные знаки формул воззваний. Голову венчал знаменитый Двойной Венец Таур-Дуат, алый с белым, а на лбу застыл в броске змеедемон-защитник.

Анирет сделала несколько шагов и замерла перед наосом, не решаясь смотреть в лицо своего предка. А когда она подняла голову и всё же поймала взгляд золотых глаз, ей показалось, что Ваэссир чуть улыбнулся. Здесь, в храме, присутствие Его было живым и ощутимым – присутствие, которое царевна так хорошо знала. Таким бывал её отец в мгновения, когда Сила предка открывалась в нём. И часть этой Силы пела в её жилах.

Девушка глубоко поклонилась и прочла ритуальное приветствие. Взяв с жертвенного столика систр[9], она привычным движением взмахнула им, очищая пространство шелестящим звоном. Впрочем, пространство и без того было очищено – никто не смел ступить в эту обитель без воли на то её хозяина. На алтаре девушка разложила хлеб и фрукты, откупорила кувшин с прекрасным вином из дворцовых кладовых и наполнила большой кубок. Её губы шептали знакомые с детства молитвы и благословения, а сердце наполнялось радостью искреннего дарения и умиротворением.

Затем Анирет воскурила благовония в двух больших чашах, стоявших у наоса. Дым, танцуя, устремлялся вверх, к небольшим окошкам под потолком, и окутывал живую статую призрачным подвижным покровом. В игре ли воображения или в плывущем воздухе, но ей показалось, что теперь Ваэссир дышал. Ощущение Его присутствия усилилось, и это добавило Анирет уверенности. Звучно, твёрдо она читала воззвание, отгоняя непрошеные мысли о формуле призыва, переданной ей отцом. Она видела, как священный сокол за спиной божественного Владыки распростёр крылья шире, тоже как будто вздыхая.

Анирет была в своём праве. Золотые глаза Ваэссира мягко мерцали, тёплые и зовущие. Девушка приблизилась к Нему и села у Его ног почти у самого трона – так, как, бывало, садилась у ног отца в саду. Тихо она рассказала Ему о своих сомнениях и просила о наставлении на пути. Отчётливо царевна вспомнила вдруг руку отца, ласково погладившую её по волосам. Здесь её любили и принимали. Как же она могла забыть об этом удивительном чувстве? Анирет закрыла глаза, чувствуя, как замерли меж ресниц слёзы благодарности. Сила предка была велика, как Апет во время разлива, непостижима, как звёздный небесный покров, но эта Сила обнимала её с такой заботой и теплом, что всё казалось возможным.

– Как же я сумею познать и постичь всё, что должна? – выдохнула девушка, не открывая глаз. – Как смогу объять собой всю нашу землю и уберечь её?