– Кто «она»? – Замятин переглянулся со Скворцовым и со следователем. («Я же вам говорил», – прошептал последний.)
– Б-большая волчица. Я т-таких огромных в-волков в жизни не видел.
– Ты можешь описать, как она выглядела?
Услышав вопрос Замятина, Павлов страдальчески закатил глаза: и этот туда же!
– Размером с телёнка, мощные сильные лапы, большие острые клыки. Шерсть в крови. А ещё глаза… они светились холодным зелёным огнём.
– Всё? Или ещё что-то запомнилось?
– У неё на шее висел амулет – м-медвежий коготь.
– Как ты определил, что это волчица? Она дала у себя под хвостом посмотреть? – с издёвкой в голосе поинтересовался Павлов, но тотчас осёкся, встретив недовольный взгляд разведчика.
– Разодрав г-горло напарнику, она подошла ко мне… а я… как парализованный, ничего не мог сделать.
– Ты не ответил на вопрос! – рявкнул Замятин.
– Она приказала встать и идти вперёд.
– Как она это сделала?
– Я услышал её голос у себя в голове.
Разведчик взял с тумбочки свою кожаную папку для документов, достал из неё фотографию. Закрыв указательным пальцем лицо человека, запечатлённого на снимке, встал, подошёл к Куркаеву и показал ему фотографию.
– Эту волчицу ты видел?
Едва взглянув на фото, Куркаев, сделавшись белее мела, вскочил на ноги и бросился было к двери, но, встретив на своём пути преграду в виде увесистого кулака разведчика, кубарем укатился к окну и, обхватив голову руками, по-собачьи завыл, повторяя: «Это шайтан, шайтан!» Услышав шум, в кабинет вломились конвоиры, скрутили бьющегося в припадке Куркаева и выволокли в коридор.
– Он реально до смерти напуган, – Замятин с довольным видом потёр руки (ему всё же удалось отвести душу), – а вы его в умалишённые записали. Не сам же он решил вытащить нашего офицера и сдаться в плен. Его явно кто-то принудил.
– Разрешите? – Рука Павлова самопроизвольно потянулась к фотографии.
– Да ради бога! – Не открывая лицо человека, разведчик показал снимок следователю. – Фотографию мы нашли в личных вещах этого парня. Он был лучшим из лучших. Ладно, того, что было, уже не вернёшь. А жаль.
– Он умер?
– Типун тебе на язык! В тяжёлом состоянии, врачи борются за его жизнь. А вот ребят не вернёшь – вот трагедия. И это за неделю до замены.
– Соболезную. А где сделана эта фотография?
– А вот это вам знать не обязательно! Ясно? – не понравилась Замятину излишняя любознательность следователя, а ведь казался не глупым.
– Я в том смысле, что очень уж похоже на фотомонтаж. Ну право же, таких огромных волков не бывает.
– А ты Куркаева ещё разок поспрошай, ежели своим глазам не веришь. Ладно, всё, что было нужно, мы узнали. Спасибо за содействие. Появится что-то новенькое – маякни. Куркаева и все материалы по делу заберёт майор Скворцов. Вопрос с вашим ведомством уже согласован.
– Да, и наш тебе совет, майор: забудь про то, что здесь услышал и увидел, – Скворцов подошёл к столу и властно уставился на следователя, – от греха подальше. Вопросы?!
– Нет вопросов!
Попрощавшись с гостями, Павлов закрыл за ними дверь, подошёл к окну, открыл настежь форточку. Прохладный свежий воздух ворвался в кабинет. Павлов с наслаждением вдохнул его полной грудью, и его лицо исказилось довольной ухмылкой.
