Берегите солнце - страница 29

По команде лейтенанта Тропинина бойцы, позвякивая оружием и котелками, выбегали во двор, спешно строились для марша.

Глубокой осенней ночью – в час пятнадцать минут – батальон покинул свое пристанище – школу близ Таганской площади.

– Пройдем по Бульварному кольцу, – сказал Тропинин, когда мы вышли на площадь. – Этот путь короче и спокойней.

– Ведите, – сказал я.

– А не по Садовому? – Браслетов разочарованно оглянулся: он, вероятно, надеялся, что, проходя по Серпуховской площади, успеет забежать домой. Но вспомнил, что жена в метро, а время уже иное, боевое, и он теперь не принадлежит самому себе, как раньше, махнул рукой. – Впрочем, бульварами даже лучше…

Батальон повзводно строем спустился по Радищевской к Яузским воротам и повернул направо, на бульвар. Миновали Покровские ворота, кинотеатр «Колизей»…

Четыре года я ходил этим путем от Таганки на Чистые пруды в школу киноактеров; она помещалась в здании «Колизея». Мог ли я предполагать тогда, что через несколько месяцев поведу здесь вооруженных людей – наводить порядок в столице, которая вот-вот перейдет на осадное положение?.. Мне показалось, что с того времени прошли не месяцы, а долгие годы. Вода в пруду выглядела черной и застывшей. А совсем недавно здесь раздавалось зазывное бренчание гитар, и мы – я и Нина – катались на пруду в лодке, и ревновали друг друга, и мечтали о совместной жизни, пытались угадать свое будущее… Все это теперь отодвинулось далеко-далеко, откуда его не вернуть.

С деревьев осыпались последние листья, неохотно падали в студеную воду… Где теперь Нина? Ее, как сухой листочек, оторвало от ветвей и унесло грозовым ветром, завертело в вихре, в клубах горького порохового чада…

В небе тяжело раздвинулись тучи. И тотчас медленно и празднично выплыла луна. Свет лился на бульвар, устилая дорожки кружевами теней, и ряды бойцов, идущие впереди нас, то исчезали во мгле тесных аллей, то возникали вновь из темноты в лунном сиянии. Падающие листья холодно и голубовато отсвечивали, как льдинки.

Мы пересекли улицу Кирова и вступили в новый бульвар. Здесь было совсем темно – тучи сомкнулись.

Браслетов шел рядом со мной.

– Как вы думаете, капитан, – спросил он, – долго нам придется решать эту задачу?

– Вы же слышали: до особого распоряжения. Что вас тревожит?

– Да так… – Он шел легкой походкой, глядя перед собой в глубину аллеи, где двигался батальон. – Интересно: был батальон как батальон. Боевая единица, а теперь блюстители порядка. Вместо войны – свои против своих…

– Если «свои» против нас, то они уже не свои, – сказал я кратко.

– Ну а потом? – спросил Браслетов. – Куда нас пошлют потом? Как вы думаете?

Я ответил, скрывая раздражение:

– Если немцы прорвутся в город, будем сражаться в городе. Если потребуемся на фронте, пошлют на фронт.

Браслетов приостановился.

– Вы все-таки думаете, что немцы войдут в Москву?

– Я думаю о том, как лучше выполнить порученное нам задание, – ответил я.

Он как будто не заметил моего раздражения, неотвязно допытывался:

– Но если мы батальон охраны внутреннего порядка, то зачем же нас посылать на фронт, не понимаю?

– Воевать!

Браслетов отшатнулся от меня.

– Что вы кричите?