– Все в порядке, Нейтан, дорогой?
Моя улыбка практически превращается в гримасу.
– Что происходит? Почему ты так разговариваешь?
– Сюрприз! – вскрикивает ма. – Мы все брали уроки британского английского!
Старшая тетя кивает с явной гордостью.
– Да, мы сделали это, чтобы вы не краснели потом из-за нас и нашего английского, – добавляет вторая тетя с заднего ряда.
В тот момент до меня доходит, почему в течение последних нескольких месяцев мама и тетушки больше говорили на английском, чем на китайском или индонезийском. Я заметила это несколько недель назад, но не придала этому значения. Теперь понимаю, что они готовились к этой поездке, чтобы им было удобнее говорить на британском сленге. Мне одновременно и приятно, и стыдно: собственно, как и всю жизнь. Ну, то есть тот факт, что они пошли на все это, невероятно мил, но в то же время просто… черт!
– Говорите за себя. Я согласилась на это только для того, чтобы произвести впечатление на принца Гарри, – выдает четвертая тетя. – Без обид, Мэдди. Но я здесь только ради Гарри.
– Он женат, потаскушка ты этакая! – огрызается ма. – Женат на милой девушке, очень хорошей девушке, не такой, как ты.
– Кто знает, может, они будут не против открытого брака.
Лицо ма приобретает легкий оттенок фиолетового, но, прежде чем она успевает произнести хоть слово, я быстро выпаливаю:
– Это очень мило с вашей стороны, но не думаю, что британский акцент так необходим. Спасибо, что брали уроки, это очень круто! Но я предпочитаю, когда вы говорите со своим обычным акцентом.
Я толкаю локтем Нейтана, и он быстро кивает в ответ.
– Да, Мэдди права. Ваша обычная речь и так хороша. Даже великолепна.
– О, помилуй Бог, – произносит ма, нежно улыбаясь Нейтану.
– Ну, «помилуй Бог» – это уже слишком, – говорю я сухо.
– Мэдди, не будь такой паскудкой, а, – выпаливает вторая тетя.
Брови Нейтана буквально встают домиком.
– Ты только что назвала меня «паскудой»?
– Не паскудой, а паскудкой, это типа злой человек, который всегда паскудит или попросту портит хорошее времяпрепровождение.
– Это не… Вторая тетя, слово «паскудка» недалеко ушло от «паскуды», так что это такое себе словечко, неприятное, мягко говоря.
– Да нет, смотри, я все записала в свой блокнот, хм, где же это… – Она достает свою записную книжку и начинает листать страницу за страницей написанного от руки британского сленга, все время бормоча что-то себе под нос. – Хер… нахер… похер…
– Перестань говорить слова с корнем «хер», вторая тетя, – умоляю я.
– Ну, это же всего лишь овощ такой, типа хрен.
– Хрен, да, а вот хер – это далеко не овощ, – говорит Нейтан, стараясь сохранять невозмутимое выражение лица.
– Тогда что это? – спрашивает вторая тетя.
В этот момент, кажется, весь самолет застыл в ожидании ответа. Нейтан начинает колебаться.
– Эм. Это… эм. – И вот, наконец, спустя бесконечно долгие мгновения, Нейтан бормочет: – Да, вы правы, хер – это растение такое, ну или овощ. – Чертов трус.
Вторая тетя, старшая тетя и ма кивают в знак согласия. Четвертая тетя лишь ухмыляется. Я направляюсь к своему месту и тащу Нейтана за собой. Как только мы добираемся до наших мест и нас точно никто не может услышать, я предлагаю ему:
– Давайте сойдем с самолета. Пока не поздно, двери все еще открыты.
Нейтан хлопает меня по плечу.
– Все будет хорошо.
– Нейтан! Они разговаривают, как коренные британцы низших слоев общества, как какие-нибудь гопники!
