Обе.
Только одна – старая клуша, а вторая – молодая, но из того же теста.
«Клуша, или нет, но я восемь лет на обхаживание Виктора потратил, чтобы он дочь свою мне отдал, - успокаиваю себя, чтобы не сорваться на раздражающую меня жену. – Будет общий ребенок, и земля полностью перейдет в мою собственность».
Если будет этот ребенок.
- … нельзя нервничать, - кудахчет Вика, половину прочувствованной речи которой я прослушал.
- Иди сюда, - подзываю жену, и сжимаю ее ладонь. – Ты прости, просто я не хочу, чтобы наш дом больницу напоминал. Не сдержался, но ты ведь знаешь мой характер.
Жена кивает, и слабо, безэмоционально улыбается мне.
Вежливо.
Лиана хоть любила меня без памяти – этим и держала, а эта холодна как рыба. И днем, и ночью, и за обеденным столом, и в постели лишь о мазне своей думает.
- Не сердишься? – крепче сжимаю руку Вики, и притягиваю ее к себе для поцелуя – такого же холодного, как эта девушка.
- Какие нежности, - язвит сынок, кривя губы. – Меня от вас воротит. Дед Мороз и Снегурочка. Фу.
- Так выйди, раз воротит, - поворачивается к Ратмиру Вика, впервые показывая свой характер. – Нам тоже не доставляет удовольствия твой вид.
Хм, оказывается она умеет разговаривать.
Какой сюрприз!
- Воротит? Сегодня тебе понравилось смотреть на меня, - Ратмир осматривает Вику сверху вниз, и этот взгляд…
Какого черта?!
Этот взгляд любому мужчине знаком.
- Что это значит? – приподнимаюсь на локтях, стараясь не обращать внимание на головокружение. – Вы… Вика, ты и Ратмир – вы…
- Нет! – ахает жена. – Тимур, ты что? Он… представляешь, решил меня до художки подвезти, хотя я против была. А сегодня мы с натуры рисовали, и натурщик не явился, вот Ратмир и вызвался быть моделью. Я была против! Ты ведь знаешь, что я бы никогда…
- Да, да, - прерываю этот поток оправданий, и снова тяну жену за руку, чтобы села рядом. – Это ерунда, успокойся.
Если от сынка еще можно ожидать подлости – что он решится соблазнить мою жену, то от Вики – нет.
Она не способна ни на что интересное.
Рыба.
РАТМИР
За прошедшие сутки отец постарел. И выглядит, как самый настоящий дед – немощный, с чуть скошенным ртом, сальными волосами и обострившимися чертами лица.
А Вика так спокойно его целовала…
Отвратительно!
Значит, все же, ее держат деньги. Уж точно не любовь.
- Ты, кажется, хотела в отель, - напоминаю ей – раздраженной от моего присутствия. – Пойдем, вспомним прошлое.
В ответ убийственный взгляд.
А я смех с трудом сдерживаю – ну до чего же приятно бесить ее, прощупывать границы. Надеюсь, сейчас не разревется…
… или Викины слезы прошлым вечером мне привиделись?!
- Ты отвяжешься от меня, или нет? – шипит девушка. – Ратмир, ты надоел мне так, что скоро я перестану быть вежливой, ясно? Терплю я долго, но мое терпение не безгранично!
Ой, как страшно.
- И какова будет страшная месть? – обгоняю девчонку, поворачиваюсь к ней лицом, когда мы уже почти у выхода из больницы. – Дай угадаю: ты истыкаешь меня пилкой для ногтей! Или, о ужас, нарисуешь шарж, да?
Вика смешно дуется, и вместо ответа толкает меня, и неслабо.
- Дурак!
Детский сад какой-то. И от того противно, что отец и Вика… тьфу. Она, хоть и совершеннолетняя, но это настоящее извращение.
- Сынок! – раздается знакомый голос. – Ратмир, мальчик мой!
- Мама?
Да. Мама. Стоит в длинной коричневой юбке и черной водолазке, бросив у ног чемодан, и улыбается мне.
- Ты что здесь делаешь? – быстро подхожу к ней, и крепко обнимаю.
