— Аборт? — вздрагиваю от вопроса, как от пощечины, и мотаю головой. — Нет, никакого аборта. Я рожу этого ребенка.
— Кать, ты в своем уме? Господи, какая я теперь сестра, что не заметила твоего подавленного состояние после изнасилования! — Ксюша крепко меня обнимает, гладит по спине и бессвязно шепчет. То ли меня успокаивает, то ли себя. Последнее слово меня царапает.
— Подожди, — отстраняюсь, хмурюсь. — Какого изнасилования?
— Ну ты ж говоришь, что не знаешь отца ребенка.
— Не знаю, но ночь я с ним провела по своей воле. Мы просто не называли своих имен, а так, пару раз встречались.
— Эм... — меня отпускают, Ксюша выглядит немного растерянной. — Мне, наверное, нужно выпить что покрепче, а тебе налью сока. Или чай?
— Сока будет достаточно.
Мы перемещаемся на кухню. Я, как ни странно, полностью успокаиваюсь, а вот сестрица, наоборот, нервничает. Поглядывает на меня с тревогой, хмурится, совсем на себя не похожа. Когда она ставит передо мной стакан, а перед собой бокал, я примирительно ей улыбаюсь.
— Я хочу этого ребенка.
— Я не хочу еще быть теткой.
— Ты будешь замечательной тетушкой, — лью сироп в каждое слово, вызывая у Ксюши ироничную улыбку. Я пью свой напиток, она свой, и молчим. Мне страшно от вопросов сестры, а они будут, потому что ситуация нетипичная.
— Это, наверное, тот самый парень, с которым ты ушла с мероприятия.
— Да.
— Жаль, я его не видела, иначе бы вычислила имя, — от грозного тона у меня мурашки по коже, тепло в груди. В этом мире есть кому меня защищать и оберегать.
— Ксюш, — кладу ладонь на руку сестры, сжимаю ее. — Спасибо, что ты у меня есть!
— Это маме с папой надо говорить спасибо, что ты есть. Я не просила сестру, — показательно грубо реагирует Ксюша, но в ее глазах отражается бездонная сестринская любовь.
— Ладно, — смотрит на мой плоский живот, прикрытый водолазкой. — Воспитаем достойно отпрыска миллиардного состояния.
— А почему миллиардного?
— Уж лучше пусть твой ребенок будет наследником миллиардера, чем какого-нибудь офисного клерка.
— Ты неисправима! — смеюсь, качая головой. Ксюша тоже смеется, делая глоток из своего бокала.
— А что с Сашкой? Точно не он будущий отец?
— Точнее я тебе скажу завтра вечером, когда врач назовет мне приблизительный срок, но уверена, что не он отец. И нам придется расстаться. Я не имею право вешать на него обузу.
— Я согласна с тобой, не нужен нам этот халявный рот, пусть учится заботиться о себе сам. Ты не переживай, деньгами, приданым я помогу. Главное теперь, думай о малыше, — Ксюша похлопывает меня по животу. — Тетя Ксюша позаботится о тебе и о твоей маме.
Смотрю на сестру, и во мне крепнет уверенность, что я справлюсь. Справлюсь, потому что рядом со мной будет человек, неравнодушный к мне, к моим проблемам, заботам, радостям и печалям. Я безумно благодарна родителям, что они подарили сестре меня. Рада, что Ксюша не придушила меня подушкой в приступе ревности, сумела принять и полюбить. Еще я благодарна тому незнакомцу, который сумел за короткий промежуток времени окунуть меня водоворот чувств. Он словно сделал для меня искусственное дыхание, завел мое сердце другим сердцем.
8. 8 глава
Грею руки об горячую чашку, наблюдая, как Саша с аппетитом поглощает ужин. Он только недавно вернулся с университета, а я вот неделю думаю, как ему рассказать о ребенке. Не от него.
Я сдала анализы, Елена Васильевна подтвердила беременность и назвала срок. Приблизительно восемь недель. Именно восемь недель назад я провела единственную ночь с незнакомцем, имени которого не удосужилась даже узнать. Не ради алиментов и прочей бюрократии, хотелось дать ребенку настоящее отчество. Фамилия будет моя.
