— Я понимаю, что в твои планы совсем не входит становиться отцом в ближайшее время, но так получилось. Этот ребенок для меня дорог.
— Почему? Ты молода и ребенок — это обуза.
— Потому что ребенок — это часть меня. И у него бьется сердце. Сделав аборт, я совершаю преступление. И пусть малыш не от любимого человека, я его уже люблю.
Неожиданно поднимается ветер, начинает накрапывать дождь. Выставляю ладонь, ловлю капли. Подставляю лицо, совершенно не заботясь о том, что могу промокнуть. Насладиться свежестью и влагой мне не дают. Меня хватают за руку и торопливо тащат в сторону парковки.
— Садись, — командует парень, распахивая дверь машины со стороны пассажира.
Я открываю рот, чтобы запротестовать, но он захлопывает дверь и спешно обходит капот автомобиля. Садится за руль и сразу же включает обогрев со всех сторон. Пара минут, и на меня со всех сторон дует теплый воздух.
Мы молчим, и машина с места не трогается. Я наблюдаю за парнем, который задумчиво смотрит перед собой и барабанит длинными пальцами по рулю. Против воли любуюсь его профилем. Интересно, когда малыш родится, на кого он будет похож? На очаровательную мамочку, у которой при улыбке появляются ямочки на щечках, или на надменного и мрачного своего отца, от которого на расстоянии сейчас веет холодом.
— А как отреагировал твой парень на эту новость? — поворачивается ко мне. Брови сводит к переносице, взгляд тяжелый и мрачный. — Скорее всего, сбежал, — сам себе отвечает на свой вопрос, я отрицательно качаю головой. Черные брови удивленно ползут вверх. — Нет? Вы точно не от мира сего.
— Он меня любит. Простил.
— Простил? — что-то в тоне парня заставляет меня в него всмотреться. Расширенные зрачки делают его глаза абсолютно черными. — Он, наверное, блаженный.
— Он меня любит, я тебе уже сказала об этом. Когда любишь, прощаешь многое, на многое закрываешь глаза. Уверена, что тебе это сложно понять, потому что сам никогда не любил. Больше развлекался.
— Я тебя отвезу домой.
Как-то резко обрывается разговор. Машина трогается с места. Я отворачиваюсь к окну и стараюсь не обращать внимание на то, что меня по-прежнему магнитом тянет к этому человеку, хотя точки расставлены и запятой нет смысла ставить.
Я думала, что если буду говорить о любви Саши и о том, что мне ничего не нужно для ребенка, меня отпустит. Ошиблась. Как бы сильно себя ни убеждала, душа тянется в одну сторону, а разум в другую. Умом понимаю, все правильно сделала и сказала, но все же что-то болезненно колет в груди.
Дорога до дома проходит мимо меня. Вздрагиваю, когда узнаю знакомый дом и вижу машину сестры. Зачем Ксюша приехала? Мы о встрече не договаривались. Поспешно вытаскиваю мобильный телефон, проверяю сообщения и звонки, но ни чего от сестры нет. Я начинаю нервничать. Мне хочется выскочить без долгих прощаний на улицу, в тоже время желание посидеть еще чуть-чуть в замкнутом пространстве с тем, от кого у меня кружится голова, оказывается сильнее меня.
Облизываю губы, нервно заправляю волосы за ухо. Периодически поглядываю на парня, хранящего тягостное молчание. Фотографирую мысленно его профиль, чтобы потом вспоминать и сравнивать. Не с Сашей, а с малышом, искать общие черты.
— Сохрани мой номер телефона, — он достается из углубления под приборной панелью мобильный телефон, снимает блокировку и переводит взгляд с экрана на меня. Смотрит в ожидании.
