— Это было не смешно, — совершенно серьезно говорит он. — Я прихожу с ней домой после клуба и узнаю, что она здесь уже была.
— Боже, — я заливаюсь смехом и не могу остановиться, — и что потом?
— Мы разобрались, — спокойно говорит он. — Я перестал снимать тех, кому едва исполнилось восемнадцать, а Глеб… он перестал искать девушек постарше и исправился.
Я лишь киваю и с сожалением понимаю, что нам пора возвращаться домой. Давид набирает Глеба, узнает, где они, и мы выезжаем. Забираем их из парка почти на другом конце города. Я не спрашиваю, как они туда добрались. Глеб взрослый парень и наверняка гораздо лучше моей дочки разбирается в передвижении по городу. Я лишь улыбаюсь, когда слышу, как они препираются всю дорогу. Уже у дома мы все четверо выходим из машины. Глеб с Мариной заходят на территорию дома, я же остаюсь, чтобы поблагодарить Давида за прекрасный вечер.
— Спасибо, — говорю мужчине.
— Не за что. — Он пожимает плечами.
Я неловко переминаюсь с ноги на ногу, опускаю взгляд, а после напоминаю себе, что мне уже давно не пятнадцать и я могу общаться с мужчинами как взрослая женщина.
— Спасибо, что вытащил на прогулку.
Напоследок машу мужчине рукой и разворачиваюсь, чтобы уйти. Давид же останавливает меня одним выпадом вперед. Ловит мою руку, крепко сжимает ладонь и тянет на себя. В жалкие несколько мгновений я оказываюсь рядом с ним, а еще через секунду он запускает руку в мои волосы и приближает мое лицо к своему, чуть грубовато целуя в губы.
14. Глава 14
— Мила Олеговна, у вас сегодня запланирован совет директоров на пятнадцать тридцать, все в силе? — слышу Светочку по селектору.
— Да, Свет, все в силе. На полчетвертого. Полчаса, не больше. Обзвони всех, попроси подготовить отчеты. В четыре я должна выйти из компании.
— Хорошо.
Откинувшись на спинку кресла, пытаюсь взять себя в руки перед встречей. Мне все еще не стало легче: тошнота, головокружение и забывчивость — мои постоянные спутники. И с каждым днем это раздражает все меньше, правда, в последние пару дней я даже забыла о своем состоянии.
Из мгновения отдыха меня вырывает звонок. Я достаю телефон и сразу же отвечаю, не отрываясь от подголовника кресла и даже не открывая глаз.
— Рогозина Мила, — слышу механический голос девушки.
— Да, слушаю.
— Вас из медицинской клиники “Медикал” беспокоят, — оповещает девушка. — Вы у нас записывались на аборт, подскажите, пожалуйста, вы не пришли — передумали?
Я молчу несколько долгих секунд. Открываю глаза и смотрю в потолок. Передумала? Наверное.
— Да.
— Извините, вы будете вставать на учет?
— Девушка, у меня несколько недель, аборт делать я не буду, на учет встану в удобное время. Еще вопросы?
— Простите, я для отчетности.
— Я понимаю, но у меня нет времени на вашу отчетность. Всего доброго.
Отключившись, бросаю телефон на стол и откидываюсь на спинку кресла. Я передумала. Просто не поехала на процедуру, сделав вид, что не записывалась. Принять это решение было непросто, но я его приняла. По большему счету благодаря дочке, которая, кажется, обо всем догадалась и решила меня переубедить. В один из вечеров, вернувшись домой, я застала Маришку с огромной коробкой, в которой хранила ее детские фото, клочок волосиков, первую книжку, первый выпавший зубик, слепки рук и ног.
Мы вместе сидели, пересматривали, я плакала и понимала, что никогда не смогу это сделать. Не смогу убить ребенка, которого ношу под сердцем. Маришка постаралась, и я не жалею. Да, будет сложно. Уже сейчас я это понимаю.
