— Я тоже по тебе скучал, малыш, — обнимаю её в ответ, принимая всю её нежность и любовь.
— Ты хоть представляешь, что делал со мной? — принимается ругаться. — В больницу попал. Неделю без сознания был, и меня к тебе никто не пускал! А потом взял и сбежал, оставив после себя беременную ведьму Иру!
— Прости!
— Я даже Глебу звонила и просила меня пустить! Умоляла! Он же там тоже главный, — продолжает она. — Руку и сердце ему свою предлагала взамен, а он не разрешил даже глазочком посмотреть на тебя! Гад! Не дружи с ним больше!
— Я подумаю, малыш!
— Как же я тебя люблю, — жмётся ко мне вновь.
— А он тебя не любит, — подходит Тиана сзади, издеваясь над сестрой. — Он любит свою будущую жену!
— Нет, он меня любит! Только меня! — попадается на уловку малышка. — Ну и тебя… иногда. Когда ты не вредничаешь.
— То есть никогда? — хмыкает Ти.
— Ага, — расплывается в улыбке, но обе знают, что я люблю их обеих безумно. Всё ради них сделаю и всем парням их готов челюсти сломать. Но маленькую, созданную ради скуки вражду между Тианой и Изой ничто не может прекратить. Им это приносит удовольствие.
— Всё, девочки! Дайте мне с Давидом поговорить, — включается мама. — Давид, где ты был?
— У друзей, — отвечаю, поджав губы.
— Я была на всех квартирах Глеба и Тимура, — признаётся родительница, но я даже не сомневался, что она это сделает. — Даже у их родителей. Тебя там не было!
— Хорошо прячусь. Скажи?
— Ты понимаешь, что делаешь со мной?! — воспламеняется родительница. — С папой?!
— Я понимаю, что делаю, — отвечаю в тон ей. — Спасаю себя от тебя. От твоих мыслей женить меня на Ирочке. Я не хочу на ней жениться, мам. Я вам ещё в больнице об этом сказал, — напоминаю ей с нажимом. — Но меня никто не услышал. Благо у меня хорошие друзья есть.
— А я говорила, что моему Давидику эту ведьма не нужна! — гладит меня одобрительно Иза по голове. — Пусть уходит из нашего дома. Выгони её из нашего дома или я за себя не ручаюсь. Моё терпение уже на нуле.
— Она здесь? — кидаю взгляд на лестницу.
— Да, — отвечает родительница. — Мои будущие внуки здесь.
— Внуки? — переспрашиваю.
— Да, — хмыкает мама. — У Ирочки двойня. Ночью у неё был приступ и угроза выкидыша из-за твоих фокусов. Мы и узнали, что там двое.
— Детей приму, если мои, — сразу предупреждаю, чтобы не строила воздушные замки. — Но на ней не женюсь.
— Давид, это — твои дети! Неси ответственность за свои поступки! — восклицает родительница, а отец, что появляется за её спиной, опускает руку ей на плечо, прося успокоиться.
— А я её не помню, — произношу в тон ей. — Значит, ничего не было!
— У тебя амнезия. Вспомнишь!
— Я другую люблю!
— А её ты помнишь? — злится мама.
— Да, — выпаливаю. — Лучше всех остальных!
— Да? — даже привстаёт на ноги от той злости, которую я ей посылаю. Она до трясучки недовольна моим поведением. — И какая она из той сотни девиц, что приходили ко мне за этот месяц?
— Та, что под сердцем носит моих детей, и на которой я в итоге женюсь.
— То есть любая?
— Самая красивая, мам, — уточняю, но она вряд ли понимает, о ком я. — Она самая красивая и яркая среди всех. Как ты.
— Давид! — темноволосая Ирочка с заметным круглым беременным животом несётся ко мне. — Ты нашёлся!
— Держи свои клешни подальше от моего брата! — вскакивает Иза и не подпускает девицу ко мне. — Иначе я тебе их ночью отрублю! Пилочкой отпилю! Твоей же! — угрожает, и даже мне становится страшно за руки моей бывшей. Но! Эта гадинка решила обойти меня и пришла сразу к моим родителям. Так что долой жалость.
