А Ника больше ничего не видела, так как при падении ударилась головой о камень, разбила лицо и потеряла сознание.
…Открыв глаза, она долго не могла понять, где находится. Переводя взгляд с одного предмета на другой, девушка с трудом разглядела сидящего рядом с ее кроватью Алекса.
– Где я? – прошептала Ника.
– Рядом со мной!
– Почему у меня сильно болит голова?
– Ника! Лежи спокойно. Сейчас тебе сделают укол. Сразу станет легче…
Когда девушка снова пришла в себя, она сразу вспомнила все, что с ней произошло. Возле постели сидела мама. В стареньком больничном кресле дремал папа.
– Мамочка! Если бы ты знала, как я тебя люблю, – сказала Ника и захотела улыбнуться.
– Девочка моя, красавица моя, слава Богу, что ты пришла в себя!
– Что у меня с лицом и губами? – она попыталась приподнять дрожащую от слабости и напряжения руку.
– Доченька, не волнуйся. С твоим лицом и с тобой будет все в порядке.
– Мамуля, я все вспомнила!..
– Вот и хорошо, что вспомнила. Ты поранила голову о камень и потеряла сознание, а за лицо не беспокойся.
– Ты никогда не умела притворяться, а тем более лгать! Дай мне зеркало.
– У меня его нет!
– В сумочке?
– Да нет его у меня. Оставила дома!
– Мамочка, хотя бы ты не мучай меня! Если нет у тебя в сумке, возьми у меня!
– Никуля! Твой рюкзак остался на базе.
– Попроси у медсестер!..
Ника долго и внимательно разглядывала свое лицо по частям. Это было не ее лицо, а что-то, напоминающее страшную маску.
– Я не хочу жить с лицом, от вида которого могут потерять сознание нормальные люди.
– Доченька! Главное, что ты жива. С лицом у тебя будет все в порядке. Ты мне веришь?
– Мамочка, а что с волосами? Их, наверно, выстригли, чтобы раны не загноилась?
– Нет, родная, нет! Хотели, но потом решили, что такие красивые волосы трогать нельзя. Да и Алекс не разрешил.
– Какой Алекс, мама?
– Твой друг. Мне даже показалось, что больше чем друг.
– Мой? С чего ты взяла?
– Он трое суток не отходил от твоей кровати ни на минуту!
– Почему он, а где была ты?
– Меня, как всегда, подвело давление, папу тоже. Нас обоих отвезли в больницу. Поэтому за тобой ухаживал Алекс.
– Для него это просто «вынужденная посадка», ничего личного. Мам, сколько времени я нахожусь в больнице?
– Две недели.
– А как поживает Рисс?
– Доченька! Должна тебя огорчить. Рисс не знает о том, что с тобой случилось. Она беременна и лежит на сохранении в больнице. Как назло, ее положили в тот же день и час, когда с тобой произошло это несчастье. Она могла потерять свою малышку… Ты лежишь в Израиле. А она на сохранении в Америке… Дэн о том, что с тобой произошло, знает. Он очень сожалел, что не может прилететь в Израиль!
– Дэн знает и хотел меня навестить? Но от кого?
– А как ты думаешь?
– Неужели это правда, а не слуховые галюники? Нет, наверно, у меня с головой не все в порядке.
– Пожалуйста, не говори глупостей! Это самая что ни на есть правда!.. Сам не прилетел, но обещал, что, как только ты немного окрепнешь, пригласить в Израиль самых лучших профессоров по пластической косметологии, чтобы в случае надобности они сделали все, что нужно… Вот так, моя девочка!
– Мамуля! Я устала и хочу немного поспать.
– Поспи, поспи, детка, тебе это полезно…
«Неужели я Дэну небезразлична? Неужели он запомнил мой поцелуй и то, что я ему сказала? Хватит заниматься утопией, доверчивая дура!» – одернула себя Ника.
– Мамочка! Неужели мне нужна будет пластика?
