Вот только происходящее казалось таким же безумным, как прыжок со скалы. Но лучше уж рискнуть раз, чем по-мазохистски медленно прощаться с собственными мечтами. Возможно, к окончанию университета у меня и правда будет собственный дом и свидетельство о разводе на руках. А этого придурка я больше не увижу. Это единственное оправдание, которое я смогла отыскать.
– Чез Баттерфилд, – сказала Кэсс первокурснику на входе, явно новичку в этом братстве.
«Надо же, – подумала я, – сюда еще и не всех пускают».
– А подружка? – спросил парень и кивнул в мою сторону.
– Ее позвал Реми, – вместо меня ответила Кэсси.
И только в этот момент я поняла, что собираюсь замуж за человека, даже не зная его имени. Оно, кстати, оказалось достаточно редким. Наверное, поэтому парень на входе даже не стал уточнять, к какому именно.
– Беланже, – произнес он и сделал пометку в блокноте, а я, наконец сложив эту франко-канадскую головоломку, покатала ее на языке. Горчит.
– Кстати, насчет него, – добавила Кэсс, проходя в просторную гостиную и явно выискивая глазами не то Чеза, не то бар. Группа танцующих к этому моменту заняла добрую половину дома, так что нам приходилось их огибать, а диваны оккупировали целующиеся парочки, которым было явно плевать, что кто-то на них смотрит. – Я тут навела справки, девчонки говорят, что вообще не помнят, чтобы он хоть с кем-то встречался с самого первого курса.
– Хочешь сказать, он не бабник? – с надеждой спросила я.
Кэсси помахала кому-то из парней, друзей Чеза, и, обернувшись, скептически приподняла брови.
– Хочу сказать, что, судя по всему, никто в его жизни не задерживался дольше одной ночи. Просто будь в курсе.
А вот это, если честно, так себе новость. Я отчаянно нуждалась в деньгах, но не в жертвенном костре, на котором готова была жечь собственную репутацию.
– Может, врут?
– А вот, кстати, и он. – Взяв со стола два красных пластиковых стаканчика, Кэсс протянула один мне. – Возле окон.
Чуть отклонившись назад, я посмотрела на Реми. Он выглядел спокойным и расслабленным. Сидя на краю подоконника, о чем-то громко беседовал со своими друзьями. Вообще, «громко» – это слово, которое описывало его в полной мере. Он громко смеялся, громко шел, громко смотрел. И пускай Бланж ни в каком студенческом братстве не состоял, рядом с ним было столько народу, что позавидовали бы многие.
– Чез говорит, он никогда не приходит на такие вечеринки.
– Почему?
– Это ниже его уровня.
Я выразительно и демонстративно фыркнула.
– Что за бред, Кэсс? Что значит «ниже его уровня»? Где, мать вашу, тот человек, который стоит тут с этим уровнем, всех под него подгоняя?
– Ты точно не пробивала его по cети, – со смехом подметила подруга.
– А зачем? – Я не стала ничего искать или выспрашивать. Если соглашусь, он сам мне все расскажет, а вылавливать по крупицам сплетни и слухи – не мой вариант.
Она постучала ногтем по телефону, который сжимала в руках.
– У него подписчиков больше, чем у всех собравшихся в этой комнате, вместе взятых. Почти семьсот тысяч. Он из тех чокнутых парней, что гоняют на дёртбайках на огромной скорости и подпрыгивают на высоту трех этажей.
– Ну, вау, – равнодушно произнесла я и пожала плечами.
– Просто пообещай мне, что он не разобьет тебе сердце, – попросила Кэсс. – Бланж – неплохое приключение на лето, но не стоит всерьез западать на него. И, по-хорошему, не стоит тебе с ним спать. Хотя это и заманчиво, – добавила Кэсс, пряча улыбку за стаканом.
