– Обещаю, что не стану, – улыбнулась я в ответ, успокаивая ее.
Я просто выйду за него замуж. Даже если моя совесть в этот момент сделает вид, что ослепла. Осталось только придумать, как привлечь его внимание и дать ему знать, что я вообще здесь.
– О, девчонки, привет! – раздался голос Марка с противоположного конца зала. Он помахал нам рукой.
– Только его тут не хватало, – пробормотала я, продолжая улыбаться в надежде, что Марка Реверса сдует его собственной стеснительностью. Вот только когда в деле участвует замешанный на сладком соке алкоголь, барьеры начинают шататься даже у таких, как Марк.
– Принесу нам выпить, – крикнул он.
Я хотела было сказать, что у нас уже есть, но потом решила: «Пусть идет, хоть так от него ненадолго избавлюсь».
– Кассандра! – самодовольно улыбаясь, позвал с лестницы Чез и, окинув ее взглядом, присвистнул. – Да и… привет, Джекс.
– Классная вечеринка! Музыка очень классная! – помахала я в ответ, за что тут же получила тычок от подруги.
– Пойдет, – закатив глаза, пробормотала она.
Чез расхохотался.
– Расслабься уже и иди повеселись, – велела я и подтолкнула Кэсс в спину. – Прости ему наконец его совершенство.
– Ты точно сама справишься?
– Я взрослая девочка, разберусь как-нибудь. Иди.
Кэсс ушла следом за своим парнем и через пару мгновений растворилась в толпе. А я еще раз взглянула на подоконник, но Бланж со своими друзьями куда-то исчез. Пока Марк не вернулся, я решила затеряться в другой комнате и начала медленно пробираться сквозь толпу, все еще сжимая в руках пластиковый стаканчик.
Что вообще одиночки вроде меня делают на подобных мероприятиях? Напиваются? Танцуют? Дальше список вариантов мог незначительно изменяться, варьируясь от «запасть на какого-нибудь красавчика» до «постараться не наблевать на хозяйский ковер». Хотя кто вообще стелет ковер на вечеринки?
Потерев носком кроссовка высокий ворс, я нервно рассмеялась, пригубила красный полупрозрачный напиток и в следующую секунду едва не подскочила от раздавшегося над моим плечом голоса:
– Не советую это пить.
Я обернулась, и мой желудок совершил маленький кульбит, потому что Бланж стоял передо мной и его лицо не выражало ни грамма эмоций.
– Процент водки и клюквенного сока там очень сильно сдвинут в сторону водки. Думаю, через пару стаканчиков ты очнешься либо в чьей-нибудь спальне наверху, либо за пределами штата, в пустыне, – смотря по тому, насколько отчаянно ты умеешь веселиться.
– Не умею.
– Тогда точно не стоит, – медленно произнес он, а потом добавил: – Я думал, ты не осмелишься прийти.
– Я решила, стоит попытаться хотя бы обсудить условия.
– Что, прости? Я не расслышал.
Он наклонился. Музыка играла так громко, что пришлось встать совсем близко друг к другу, иначе вести разговор было невозможно. От Бланжа приятно пахло. Не одеколоном. Это был запах пустыни, смешанный с ароматом стирального порошка и бензина.
– Поговорим где-нибудь, где потише?
Я видела, как девчонки из сестринства Кэсси на нас смотрят. Потому что со стороны было совершенно непонятно, с какой стати мы так прилипли друг к другу.
– Джекс, вот ты где! – раздался голос Марка, а потом все случилось слишком стремительно. Кто-то толкнул его, и содержимое его стакана выплеснулось прямо мне на спину. Я взвизгнула и отскочила и, только когда напротив раздалось возмущенное «Вот черт!», поняла, что наделала. На черной футболке Бланжа теперь тоже расплывалось пятно, а наш публичный позор был засвидетельствован минимум сотней студентов кампуса.
