Честно говоря, ответ Бессонова меня потряс тогда: «Нет, мы возьмем Кирилла. Уверен, что он не такой, каким вы хотите нам его показать». Затем он подошел ко мне и, присев на корточки, заглянул в глаза, чтобы произнести: «Собирайся, сын, мы едем домой».
От воспоминаний о родителях, защипало в глазах, а в носу защекотало. Еще слез мне не хватало!
Тряхнул головой, скидывая с себя остатки воспоминаний – не до них сейчас, скоро прибудет Елена со своей дочерью, которую я должен буду приютить и защитить. А заодно и испортить жизнь Родионову.
В дверь постучали и за ней послышался голос мой домработницы:
- Кирилл Дмитриевич, вы просили доложить, когда ваши гости прибудут.
Мне показалось, или у Марии Владимировны голос был немного удивленным и нерешительным? Решив, что мне почудилось, ответил:
- Хорошо, сейчас иду. – Услышав удаляющиеся шаги, поднялся из-за стола и, выпрямившись, произнес: - Ну что, пора приютить дочурку Родионова. – А затем, словно оправдываясь перед самим собой: - Ох, Кирилл, какого же хрена ты творишь? Не нужно делать вид, что ты помогаешь Елене по доброте душевной. Нет, ты точно так же, как и Николай, хочешь использовать его маленькую дочь в своей игре.
Недовольно фыркнув, тряхнул головой, прогоняя ненужные мысли, и только потом вышел из кабинета.
На тот момент я еще не представлял, какой «сюрприз» меня поджидает в гостиной! Черт, лучше бы я вообще ничего не обещал Елене! Ну вот какого хрена, а?
9. Глава 8
Лера
Совершенно не понимала, что происходит. Мама говорит, что отец решил меня кому-то отдать в виде откупа или залога – не поняла точно. Но мне крайне не нравилось, в каком мама нервном состоянии, хоть она и пыталась всячески это скрыть.
Интересно, что это за друг такой, который поможет ей скрыть меня от отца? И чего мне теперь ожидать?
Всю дорогу до места назначения, находилась в крайне нервозном состоянии, но я должна держаться… ради мамы и ради себя самой.
Время от времени поглядывала на самого близкого и дорогого мне человечка: красивая женщина, с легкой проседью в волосах, в уголках затесались морщинки, уголки губ опущены, а взгляд, некогда лучистых от счастья глаз, теперь потух – в них поселился страх и глубокая печаль – даже безысходность.
Не лезу к ней с расспросами – видно, что ей и так нелегко.
Минут через тридцать, точно не знаю, так как не засекала времени, мы подъехали к шикарному двухэтажному особняку.
Первая мысль, которая пришла на ум: «Как красиво!», а вторая: «Такой дом не может быть у порядочного человека! Кто же он и чего теперь ждать?» И еще мысль: «Откуда у мамы такие связи?!» Но спрашивать ее об этом не стала, хочет – сама все расскажет.
При въезде на территорию нас тщательно обыскали: машину, сумки, даже наши тела досмотрели. Нет, конечно, нам под юбки никто не лез, но было крайне неприятно оказаться в такой вот ситуации, – словно я под рентгеном нахожусь.
После досмотра нам дали добро на въезд на территорию. Что уж говорить, дорого, богато. У хозяина этого невероятного особняка явно присутствует очень даже неплохой вкус.
На пороге нас встречала пожилая женщина, от волнения переступая с ноги на ноги и что-то бормоча себе под нос.
Стоило только машине остановиться, как мы с мамой ее тут же покинули.
Мама вышла первой, а я – за ней.
- Добро пожаловать, - начала приветствовать встречающая нас женщина, но стоило ей только взглянуть на меня, она почему-то замолчала и осеклась на полуслове.
