— Знаете, вашей фантазии можно только позавидовать и в пору писать книги, — на мое замечание Игорь наконец-то улыбается, да так, что демонстрирует мне голливудскую улыбку и как-то странно меняет выражение лица. — Только вы рискуете тем, что я не пойму где правда, а где вымысел. Это очень сложно, мы знакомы два дня, и я не могу вас разгадать.
— А меня не надо разгадывать, Олеся. Все правда, кроме пасодобля. Я лишь хотел сказать, что иногда тоже пою… в ванне. Короче, хочу и пою, и для этого мне не надо заканчивать университет. Давай закончим с этой темой. И вообще, ты меня умаяла, я столько не говорил за целый год, сколько произнес букв за сегодня.
— А спросить то, что я действительно хочу спросить можно?
— Давай. Только сначала выпьем.
— Я не буду пить.
— А что так? Родители алкаши?
— Хватит! — зло бросаю я. — Зачем вы так прямо бьете в лоб?!
— Потому что так думаю. К счастью, время, когда надо было молчать прошло. Я давно уже не в школе, чтобы выбирать выражения и делать вид, что мне нравится Гоголь, тангенсы, котангенсы, атомы и протоны. Ты предпочитаешь, чтобы я сказал что-то вроде «Ты не пьешь алкоголь, потому что твои родители злоупотребляли и злоупотребляют напитками с содержанием этилового спирта?». По-моему, куда проще спросить алкаши они или нет. Чего зазря выпендриваться.
— Они не алкаши, — зло бросаю я, беря в руки бокал с вином, залпом выпиваю все его содержимое, и сама наливаю новую порцию.
— Полегче, дорогая. Я тебя на слабо не брал и предложил всего лишь бокал вина за твою дальнейшую успешную работу. Ешь давай, дуреха.
— Нет. Сначала ответьте на вопрос. Чем вы зарабатываете себе на жизнь, если ресторан приносит одни убытки.
— Однажды я купил лотерейный билет и выиграл очень большую сумму. На эти деньги открыл брокерский счет. А дальше пошло-поехало. Везение и.., пожалуй, еще раз вез…
— Хватит. Надоело! Не хотите говорить — не надо. Второй дубль с пасодоблем мне не нужен. Вы просто поразительный человек! Я по-вашему совсем дура, чтобы верить в лотерейный билет?
— Не знаю совсем или нет, но это твое право верить или нет. Все, Олеся, тебе надо поесть. И после того, как закончим, я тебе все покажу и расскажу о самом ресторане. С работающим здесь персоналом пока знакомить не буду. В таком виде ты не станешь для них авторитетом.
Спрашивать о каком виде идет речь никакого желания нет, равно, как и вкушать обилие блюд на столе.
Не знаю, что на меня так подействовало, то ли его слова, явно намекающие на то, что пение — это фигня и надо заняться чем-то дельным, то ли упоминание о родителях, то ли сам алкоголь, который я зачем-то продолжаю пить, правда, уже маленькими глотками. Никогда не напивалась, да и вообще, пила, разве что, только на выпускном пару бокалов шампанского. Это мое первое вино и, как ни странно, очень даже вкусное. К своему стыду, я и дальше бы потянулась за бутылкой, если бы Игорь ее не отодвинул к себе, после второго налитого мною бокала
— Я ведь могу подумать, что ты худая от того, что бухаешь и не жрешь.
— Да мне плевать, — блин, мне бы рот закрыть, ведь профукаю такой шанс, предоставленный в жизни. Но молчать почему-то не получается.
— Не плюй в колодец, из которого будешь пить.
— Зачем я вам сдалась? Ну правда. Человека, который может поднять ресторан, найти легко, и это явно не я.
— Понятно, ты из тех людей, на которых алкоголь действует депрессивно, буду знать. На самом деле, мне просто скучно, моя жизнь это… В общем, не суть. Я не рассматриваю тебя как человека, который поднимет ресторан. Получится — здорово, нет и нет. От меня не убудет, — грустно усмехается Игорь, вставая из-за стола. — Поехали. Ты все равно ничего не ешь, а запихивать в кого-либо еду мне надоело. Пошли.
