— Почему без трусов?! — ошарашенно спрашивает подружка, открывая один из ящиков.
— Ну не в грязных же она будет спать. Стало быть, которые на ней снимет и будет голышом. Оно тебе надо?
— В логике вам не откажешь. И что, она реально согласилась жить у вас?
— Реальнее некуда. Слушай, а расскажи мне про ее родителей. Опять-таки, я и без тебя это узнаю, при желании. Но, так сказать, лучше из почти первых уст. Они живы? Как Олеся одна в городе оказалась? Родителям совсем насрать на нее или алкашня запойная?
— Да не совсем так. Мать жива, отец хороший у нее был, правда, лет семь назад умер. Мамаша после этого замуж вышла, дочка ей и так, и так поперек горла стала, но не выгонять же мелкоту. Тем более деревня, и так пересудов хватает. Родила Леське сестру и на нее же, можно сказать, и повесила. Дальше на пару с отчимом стала иногда выпивать. Нет, она не запойная, — начала оправдываться Инна. — Вот ее отчим да, вся деревня об этом знает, а она еще нормальная, но с катушек чуток слетела, когда младшая дочь в озере утонула. Леську в этом обвинила, ну и пошло-поехало.
— Ты-то это откуда знаешь?
— Так мы с одного поселка. Только я на год раньше уехала, а она потом уже ко мне сбежала. Вот как-то так. Слушайте, а зачем вам Олеся нужна? — вдруг неожиданно хватает меня за руку Инна.
— Для секса, конечно.
— И все-таки вы хороший мужик. Люблю честность.
— Это была шутка, если что.
— Ага. Ладно, покидаю вам вещи, если она так хочет.
***
Уже через полчаса, прихватив с собой вещи, я зашел в дом и застал Олесю на полу гостиной. Мало того, что на полу в позе лотоса, так еще и без света.
— Что ты делаешь на полу?
— Зачем вы меня тут бросили? — без приветствий начинает Олеся, приподнимаясь с пола.
— Ты не прочитала мою записку?
— Вы об этом? — разворачивает уже скомканный листок бумаги и с выражением начинает вслух читать содержимое записки. — «Если проснешься и меня не будет — я уехал по делам, не занимайся непристойными вещами. В трусах, и тем более без них не ходи, в доме камеры. Поешь, осмотрись, но никуда не лезь. Скоро буду».
— А что не так? Тебя смущают упомянутые трусы? Ну так я хожу обычно в трусах, думаю, так делает большинство. Нет?
— Я нет.
— Слава Богу. Думаю, ничего интересного я бы и не увидел, да, собственно, и белье у тебя ужасное. Когда твоя подружка перекладывала твои вещи, я краем глаза это узрел.
— Вы забрали мои вещи?!
— Да. Я решил не терять времени, и по пути заехал за твоими вещами. Так, ладно, держи свои пожитки, — протягиваю ошарашенной Олесе вещи. — Я устал, поэтому все вопросы по дому, твоим обязанностям, обучению, лечению, работе и прочему — все завтра.
— Стойте, — теперь уже она хватает меня за руку. — Научите меня отсюда выходить. Все эти кнопки… я не разбираюсь, сколько бы ни пыталась.
— Пошли, — неожиданно соглашаюсь я.
Я был уверен, что Олеся будет тупить, но нет, освоила она на удивление все быстро. И уже через полчаса я лежал в кровати, в очередной раз рассматривая потолок.
Ночь, как ни странно, прошла спокойно, я вполне себе крепко спал, не прибегая ни к счету овец, ни к химии. Вот только встал в шесть утра и, не желая будить Олесю и обсуждать насущные дела, умчался в больницу, предусмотрительно оставив номер своего телефона в записке.
Домой вернулся только к ужину, но что самое странное Олеся мне ни разу не позвонила. Когда зашел в дом, почему-то был уверен, что она ушла. Но нет, стоило мне только скинуть пальто, как я почувствовал запах чего-то жареного. Пахло умопомрачительно вкусно, значит она умеет готовить. Это несомненный плюс. Только я успел об этом подумать, как девчонка появилась на пороге гостиной в каком-то убогом спортивном костюме, больше напоминающем мешок для картофеля.
