– Скажи мне, а чем именно занимаются хедж-фонды?
– Ну, если в двух словах, они обеспечивают надежную защиту частных капиталов. Мы советуем своим клиентам, как выгодно вложить деньги.
– Что-то вроде фондовой биржи?
– Вроде того. – Он слегка подул на кофе, прежде чем сделать первый глоток. – Термин «хеджинг» означает «уменьшение риска». Мы делаем все для того, чтобы наши инвесторы получили наибольшую выгоду при минимальном риске. Другие фонды не могут этого обеспечить. Хеджировать можно все: начиная от акций и облигаций и заканчивая наличными деньгами и понижением на бирже.
– Как это было во время финансового кризиса?
Она заметила, как он удивленно приподнял брови.
– Да… Но тогда… тогда у руля стояли высокомерные, безответственные люди, которые… не стоит упоминать это слово в светской беседе. Сейчас единственные деньги, которыми я распоряжаюсь, – мои собственные плюс вложения тщательно отобранных инвесторов.
– У меня никогда не было проблем с математикой. Но чтобы делать подобную работу… у тебя, видимо, гениальные мозги.
– Некоторые называют это эйдетическими способностями, – медленно произнес он.
– У тебя фотографическая память! Ты серьезно? Твои родители должны очень гордиться твоими успехами.
Он издал неопределенный звук и пожал плечами, так и не позволив ей понять, что именно скрывается за его реакцией. Видимо, его прошлое хранит немало тайн, и не самых приятных, если он не спешит их открывать. У всех есть скелеты в шкафу.
– А как вы встретились с Дунбаром? – наконец спросил он.
– Я считала, мы договорились насчет личных вопросов.
– Я не собираюсь сдавать тебя журналистам.
– В Нью-Йорке мне так не показалось.
Он откинулся на спинку дивана, вздохнул, и внезапно выражение его лица стало совсем другим.
– Ванесса, прошу простить меня за мое поведение в Нью-Йорке. Я вел себя невежливо и напористо и все неправильно понял. Мне жаль. – Ого! Его искренние голубые глаза взяли в плен ее взгляд, и этот простой контакт заставил ее почувствовать легкое головокружение, словно после бокала искристого вина. – Я не должен был вести себя так…
– Грубо?
Чейз кивнул:
– Да. Я всегда выхожу из себя, когда меня пытаются обмануть.
– Но я этого не делала.
– Я знаю. Слушай, все пошло не так. Я сделал предположение на твой счет, но оказалось, что я ошибался. Обычно я не попадаю в подобные истории.
Ванесса смотрела на него и не могла понять свои ощущения. Честно говоря, она тоже оказалась не права, приняв его совсем за другого человека.
– Что мне сделать, чтобы ты продал мне рукопись? – выпалила она.
– Ничего.
– Уверен? У каждой вещи есть цена.
Ей показалось или в его глазах скользнула тень боли?
– Только не у этой. К тому же, насколько я помню, денег у тебя нет.
– Но ведь оплата не всегда бывает денежной. – Увидев взгляд Чейза, она поспешила добавить: – О нет! Я не имела в виду… А ты подумал…
Уфф…
Очевидно, ее предложение также выбило его из колеи, потому что он резко вскочил и перестал улыбаться.
– Мне пора.
– Я провожу.
Ванесса смотрела на его широкую спину. Следуя за ним по ступеням, она пробежала взглядом по короткому ежику волос на его затылке. Его кожа была загорелой и казалась невозможно гладкой. Интересно, он занимается бегом? Она представила себе, как он бежит во влажной от пота футболке, его накачанные руки и мускулистые ноги работают в такт каждому движению, когда он пересекает аллеи в Центральном парке.
