Потрясение лишило ее и голоса и дыхания. «Откуда он узнал? Никто не должен был догадаться об этом». Она поднесла пальцы к шее, пытаясь ослабить внезапно ставший тесным шерстяной воротник.
Что бы сказал ее отец на ее месте?
– Вы не сможете ничего доказать, не имея прямых улик.
Определенно, юрист в семье – великое подспорье.
Через мгновение она уже заставила каждый уставший мускул своего тела напрячься и снова подтянулась, пытаясь вернуть себе уверенность.
– И что это будет за история? – спокойно спросила она, прожигая его ответным взглядом.
Его тихий ответ прозвучал для нее совершенно неожиданно.
– Подставная игра на аукционе.
– Что?
– Запланированное участие в аукционе против…
– Искусственное завышение ставки с целью поднять цену. Да, я понимаю, о чем речь. И вы… вы… – она облегченно выдохнула, – вы сошли с ума.
– Будете отрицать, что знакомы с Энн Ричардсон?
– Конечно нет. В колледже она жила в одной комнате с моей сестрой.
Он посмотрел на нее с ухмылкой:
– Ну, конечно.
Волна беспокойства снова приблизилась к ней, заставляя холодные мурашки бежать по позвоночнику.
– Это правда. И легко проверить.
– Даже не сомневаюсь.
– Послушайте, мистер…
– Харрингтон. Чейз Харрингтон.
– Мистер Харрингтон, вы выиграли аукцион. Теперь вы – счастливый обладатель редкой, бесценной рукописи последней книги Дилана Дунбара. – Ее голос практически сорвался до хрипа, но она сглотнула и продолжила: – Идите оплачивайте приобретение и наслаждайтесь вашим трофеем. А теперь я…
– Так зачем вы участвовали в торгах?
Она покопалась в сумке в поисках солнцезащитных очков.
– А зачем это делали другие?
– Речь не о них.
С поддельным безразличием она повела плечами и надела солнечные очки.
– Ненавижу ждать. Особенно произведения Дунбара.
– То есть вы не могли подождать полгода? – Он скрестил руки на груди со смешанным выражением скептицизма и презрения.
– Именно.
– Чушь.
Стресс последних нескольких лет, напряжение аукциона, тоска по детям и бешеный ритм Нью-Йорка сделали свое дело: она, наконец, потеряла самообладание. Кровь забурлила в ее венах, жар ударил в лицо. Распрямив плечи, она сняла очки, вскинула подбородок и посмотрела на него своим убийственно высокомерным взглядом:
– А знаете что? Вы меня поймали. Хотите знать, кто я? – Когда она сделала решительный шаг ему навстречу, на его лице отразилось немалое удивление. – Я была тайной подругой Дунбара. Он не оставил мне ничего, и я сражалась за рукопись, чтобы подождать пару месяцев, а потом выставить ее на продажу по более высокой цене, когда выйдет книга. Такая версия подходит?
Каждое слово она произносила, акцентируя вытянутым указательным пальцем правой руки, и под конец фразы ее палец практически уперся ему в грудь.
Его глаза были ослепительно-голубого оттенка, которым могут похвастаться разве что киноактеры и рок-звезды. Как ни странно, они напомнили ей тихую зиму в Колорадо, утро после первого снегопада.
Наверное, он носит контактные линзы. Всем своим видом он подчеркивает свою обеспеченность, очевидно, он очень высокого мнения о собственной персоне. И когда она замолчала, опустив кулаки на бедра и чувствуя, как волнение пульсирует у нее в груди, его взгляд соскользнул вниз на ее губы.
Время застыло, когда Ванесса почувствовала, что не может сделать вдох. Вся ее ярость мгновенно испарилась, наполняя ее мысли бесконечными возможностями и волнующим ожиданием, пока воздух рассекали искры электрических разрядов.
