Показалось плечо, скрытое золотистыми локонами, сложенные перед грудью ладони, кусочек живота из-под задравшейся майки. Это отвлекало болезненно сосредоточенное внимание, приковывало его к кровати. Итэр был не в своей обычной одежде. Белые короткие шорты и футболка смотрелись странно, даже чуждо. Они обнажали слишком много кожи, оставляли руки и ноги беззащитными, слишком открытыми. Такая одежда – смерть на Драконьем Хребте.
Но именно это придавало Итэру какое-то особое очарование. Делало зависимым от теплого одеяла, от этого маленького дома, от по-домашнему уютного камина. От Дориана.
От Альбедо.
Алхимик совсем растерялся и смутился. Серебряно-синий меч, созданный из иномирных минералов, украшенный сиянием самих звезд, дрогнул. Эти мысли пробуждали что-то странное, что-то постыдное и порочное, заставляли сильнее сжимать рукоятку. Альбедо буквально заставил себя снова сосредоточиться и обратить внимание на противника.
Все это время Дориан смотрел на него. Следил за каждым малейшим изменением в выражении такого же лица, за каждой промелькнувшей эмоцией. За взглядом бирюзовых глаз, за телесной реакцией, за прерывавшимся дыханием. За движением мыслей. Его усмешка становилась еще более наглой, еще более самодовольной.
– Нравится? – вкрадчиво спросил он.
Его пальцы подцепили низ футболки и потянули вверх, открывая живот полностью. Только сейчас Альбедо заметил, что шорты немного сползли вниз, показывая изгиб бедра и немного – совсем немного – лобок. Итэр поморщился во сне, попытался сохранить крохи потерянного тепла, спрятаться от холодного воздуха, теперь гулявшего по оголенной коже.
Он не должен так реагировать на спящего путешественника. Не должен испытывать жгучее желание подойти и стянуть мешающую одежду. Не должен, черт возьми, возбуждаться от всей этой проклятой ситуации.
Дориан видел всё, все его слабости и противоречивые чувства.
– Хочешь забрать его, да? – спросил он странно хриплым голосом и снова посмотрел на Итэра.
– Да, – таким же охрипшим голосом сказал Альбедо, тяжело дыша.
Дориан поставил колено на кровать и наклонился еще ниже. Он просунул руки под головой и коленями путешественника и вдруг поднял его. Длинные волосы заструились золотым водопадом, их кончики продолжали касаться кровати. Голова безвольно опустилась на чужое плечо, одна рука осталась на животе, а вторая безжизненно повисла. Теперь футболка оголяла и спину, Альбедо почему-то заметил в первую очередь ее бледную полосу.
Двойник со странной нежностью, которую вообще не должен был испытывать, прижимал Итэра к себе. Казалось, он держал в руках не живого человека, а перышко, легкое, невесомое. А его лицо… Сначала Альбедо подумал, что ему кажется. Что это – неверное падение света. Или игра слишком живого гениального изображения.
Но она длилась слишком долго, под разными ракурсами. Его улыбка. Искренняя, нежная, немного неловкая. Словно в его руках было нечто дорогое, настолько, что могло одним своим фактом существования и близостью подарить ему то умиротворение, которого он был лишен очень давно, буквально с самого рождения.
Но странное поведение закончилось. Дориан снова обратил внимание на алхимика. Ухмыльнувшись, он сделал к нему несколько шагов.
Алхимик не знал, как реагировать на его приближение, не понимал, что двойник задумал – хотя явно ничего хорошего. Он чувствовал, что должен отступить, отойти как можно дальше, но только что увиденная картина слишком живо стояла перед глазами, заставляла медлить, не давала ясно мыслить.
