Читать онлайн Яков Равиц - Беседы о Третьем Элементе

Окружающий мир выглядит для нас вполне понятным в размеренном потоке жизни. Пробуждаясь ото сна и готовясь к предстоящему дню, я каждое утро нахожу тапочки, встаю, совершаю процедуры гигиены, глажу кошку, иду к холодильнику, одеваюсь, затем пять-шесть раз из семи я иду к выходу, поворачиваю ключ в замке, открываю дверь и сворачиваю налево в шум и суету. Понятность внешнего мира начинается с того, что мы видим, слышим, ощущаем прикосновения, запахи, вкусы, равновесие, боль и т. д.

А теперь представим, что все, что я только что перечислил при описании своего утра, надо делать с завязанными глазами и заткнутыми ушами. Это затруднит задачу, но я полагаю, что все-таки вспомню, как выглядит комната и доберусь до двери ощупью. Хорошо, усложним задачу. Теперь я забыл в какую сторону открывать дверь. Ну в общем вы поняли, это заранее проигранная война. Все, что я собираюсь сделать обусловлено моим знанием о реальности. Если исчезнет это знание, я стану совершенно беспомощен.

Если долго сидеть с завязанными глазами, вглядываясь в темноту, то через какое-то время Тьма начнет вглядываться в тебя. Но, даже если она согласится заключить с нами союз, это не решит проблему. Вопреки наводящим ужас, рассказам о могуществе Тьмы, она в нашем деле слабый союзник и с ней не найти утерянный холодильник. Можно снять повязку и обратить взгляд к Свету, но это тоже не выход – просто пойдут круги перед глазами. Свет ничуть не сильнее Тьмы. Но в том месте, где Свет встречается с Тьмой, возникают различия и они неожиданно делают реальность ощутимой и понятной.

Контуры, в которых Свет встречается с Тьмой позволят мне разделить реальность на части, составить карту и найти свой утерянный холодильник. Но и карта – это всего лишь инструмент, ее ведь надо еще правильно понять и использовать, а для этого нужны знания. А откуда у меня эти знания, я уже и сам не помню. Часть получил при рождении, часть – из рассказов других, часть, наверное, понял сам.

Так что же прячется на границе Света и Тьмы и делает мир понятным? Что приводит в движение органы чувств и позволяет мне принимать решения и действовать? Что позволяет отделить правильное от неправильного?

Мы поступим правильно, обратившись за ответами к ученым. Они действительно умеют эффективно отвечать на вопросы, но придерживаются четко очерченных рамок научного метода и правил чести. Вступив на их территорию, мы будем обязаны придерживаться и ее кодекса чести, и ее ограничений. Наука умеет отвечать только на корректно поставленные вопросы, физики еще как-то, с грехом пополам, уживаются с лириками, но с мистиками – никогда. Ученые оперируют понятиями световое излучение и уровень освещенности, но Свет и Тьма – это, увы, ненаучные категории.

Ненаучны также вопросы, кто я, где я и что вообще позволяет мне размышлять над подобными проблемами? Такие вопросы относятся к философии и мистике. Философия умеет правильно ставить смелые вопросы, но если вы думаете, что хотя бы на один из перечисленных философских вопросов есть ответ, то вы ошибаетесь. Да, несомненно, философия – источник мудрости, но она не стремится сделать мир понятней, напротив, старается объяснить, как мало мы знаем, и в этом достигает величайшей глубины и эффективности.

Мистика – это область свободного полета духа, там можно задавать любые вопросы и получать любые ответы. Но последние, к сожалению, не основаны на фактах и по сути являются чеками без покрытия. Конечно, чек на миллион долларов ласкает взгляд, но если нет ни названия банка, ни номера счета, то и миллиона у вас тоже нет, а есть только бумажка…

То, что делает мир ясным, называют информацией. Это понятие рождено в недрах философии в попытке выразить разнообразие форм, но в наши дни это уже научный, а не философский термин. Хотя бы потому что существуют информационные технологии, но не бывает философских технологий, спросите кого угодно. И тем не менее, будучи научным, понятие информации остается мистическим, расплывчатым и не определенным. Тайна происходит от того, что наука слишком строга, философия хороша лишь в вопросах, а мистика уводит нас черезчур далеко и чтобы придти к ответам, нам нужно как-то пройти между всем этим.

Я не ученый, не философ и не профессор магии, а простой инженер. Принято считать, что мы имеем те же ограничения, что и ученые. Но, во-первых, я все-таки не формальный член клана, во-вторых, я занимаюсь информационными системами, и эта область несколько своеобразна. Мы создаем реальности и можем позволить себе с ними немного непринужденности. Смастерив несколько заводских систем для учета движения материалов в производстве, под конец своей земной карьеры я хотел бы понять, с чем все это время имел дело, Имеется в виду информация. Инженеры тоже имеют право немного пофилософствовать в нерабочее время.

– Откуда вы знаете, что я не в своем уме? – спросила Алиса.

Почему я назвал информацию третьим элементом? Да потому что, как минимум, первые два места занимают материя и энергия. А информация – «это не материя и не энергия, это нечто третье»[1]. Возможно, со временем элементов будет еще больше, так что занимаем третье место, пока дают.

Мы, в принципе, очень хорошо понимаем, что такое информация на прикладном, житейском уровне. Предположим, что мы хотим купить два кило картошки на обед и у нас есть 20 шекелей. Способны ли мы принять решение. Нет! Сделку нельзя совершить, если нет цены. Она – информация, и никто в этом не сомневается. Если один килограмм картошки стоит 5 шекелей, то два – 10. Эти деньги у нас есть, и нам стоит их отдать, чтобы получить взамен два кило картошки, сварить ее, а потом перемешать с маслом и мелко нарезанным укропом. Теперь сделка стала возможной и осталось ее совершить.

Два дракона для рыцарей и один для принцессы – это информация, и она необходима Джону, чтобы приготовить драконов, без которых нашим героям не преодолеть опасное Темное королевство. Три дракона и два кило картошки это данные, а лежащая перед вами книга является сообщением, которое предоставляет эти данные в ваше распоряжение. Равноценны ли два сообщения? Если считать, что информация существует только в нашем субъективном мире, то да. Но если отличать реальный мир от фантазийного, то нет. Картофель находится в реальности, которая объективна, и, между прочим, мы тоже – в ней. Мир Двенадцати Королевств пока в фантазии, и, чтобы уравнять оба высказывания в правах, нам придется создать этот Мир и перенестись в него.

Получается, что мы не сможем дать полное определение информации, не включив в него также некоторую иерархию реальностей, в которых происходит действие и в которых мы в данный момент находимся.

Некоторые из вас скажут, что информация – это только то, что мы можем узнать о существущем на самом деле, а то, чего нет, называется не иформацией, а чепухой. Рыцарей, принцессу и драконов я только что выдумал, а драконов не бывает вообще.

Даже не ожидал, войти в философский диспут так резко, как говорится «с колес». Но описать проблему придется. Дело в том, что утверждая, что познаваемо только то, что можно ощутить огранами чувств, вы исключаете сферу духовного и возможность того, что что-либо может быть не так как есть, а по другому, и я попробую это описать.

Несомненно, большую часть сведений мы получаем из физической реальности через ощущения и восприятие, но все ли? Если информация – это только реально-истинное, то прочитав, к примеру, роман Ромео и Джульета, мы не получаем ничего полезного, потому что Шекспир эту историю выдумал. Но если никаких ценностей роман не содержит, стоит ли его вообще читать, ведь чтение требует труда, а результат будет нулевым.

Шекспир собрал мозаичные камушки отдельных событий, произошедших во внешней реальности и, разложив их перед собой, понял обратную сторону игр и мотивов игроков. Затем, облачив понимание в волшебство древних исландских саг, Шекспир создал в своем сознании выдуманную, но полную содержания историю, произошедшую в духовной реальности. Существует ли эта странная реальность сложный философский вопрос, но мы по-сути его уже решили тем, что на протяжении пяти столетий стараемся вновь и вновь воссоздать историю Гамлета на сценах своего воображения.

Помните, когда мы были детьми, мы лепили куличики из песка и даже старались накормить ими маму и папу. Глупость какая-то, ведь на самом деле никаких куличиков не было, и есть такое категорически нельзя. Но зачем-то мы этой ерундой занимались? Зачем дети из поколения в поколение упорно продолжают лепить куличики из песка, а мама и папа упорно делают вид, что едят эти куличики! Возможно, все-таки, что в этой выдумке что-то есть.

Моделируя актуально существующее в нашем сознании, мы непременно выходим за его границы в область возможного и случается это не только в искусстве и мистике, но и в науке. К примеру, геометрия основана на понятии точки. Эвклид в своих «началах» определил точку, как «объект, не имеющий частей». В современной геометрии точка не определяется и считается фундаментальным математическим объектом, который не имеет длины, площади и объема. Такой объект не может актуально существовать и в соответствии с вышесказанным не может быть источником информации. Как же получилось, что на уроках математики вы оперировали подобными выдуманными объектами.

Я бы рассказал вам про Ахилеса и Черепаху, но эта апория уже относится к рассказу о границе. Давайте поступим так, всякий раз, когда у нас будет причина усомниться в том, что источник информации находится в объективной реальности, я вам об этом напомню.

Я пришел к попытке философски осмыслить понятие информации в качестве одного из компонентов реальности довольно давно. Началось все с курса анализа информационных систем, приступая к которому я уже взялся строить программу для фармацевтического завода и понял, что, построив табличную базу данных, ты создаешь искусственную реальность и предписываешь ее пути. По прочности они не уступают нитям судьбы, которые прядут богини Парки, их можно разрезать, но для этого нужно вспороть саму реальность. В принципе с подобным поведением субстрата сталкивается любой инженер, но механик творит свои устройства по законам уже имеющейся действительности, а системный программист создает сами миры.

Человек, создавший хотя бы одну реальность, уже никогда не будет оставаться таким, как раньше. Он уже не сможет вам сразу ответить, где точно он сейчас находится, и у него появляется чувство, что из любого мира можно легко свалить. Рано или поздно он начинает с сарказмом оглядывать все вокруг и с наглой кривой ухмылкой посматривать вверх. Ну и в качестве вишенки на торте задается вопросом: а из чего все эти реальности состоят?

К этому времени относятся эпизоды, когда я уже был, по-видимому, «немного не в себе». Я помню, что написал эссе, в котором пытался развить идею об элементарности информации, и подал его руководительнице курса. Обсуждения не состоялось, но эффект проявился в том, что при встрече она старалась не смотреть мне в глаза и вообще не оставаться наедине без свидетелей.