Беседы с Цесаревичем - страница 2

Своеобразное время переживает наша страна. И старого уже нет, а новое еще не сложилось, хотя и прошло после октябрьского переворота уже более 80 лет.

Помотала жизнь Василия Ксенофонтовича по стране, везде его (интеллигентного человека) принимали с охотой, везде находил он себе дело, но стремился он в Санкт-Петербург. Детей, когда выросли, направлял на родную землю, в родной город.

Так же и мои бабушка и дедушка были направлены в Поволжье, в Татарию, устанавливать советскую власть и налаживать сельское хозяйство. Они учитывали добрые местные традиции и обычаи, помогали татарам, но своими так и не стали. Село, «сложенное» из разношерстной кочующей публики, конечно, не назовешь единым коллективом. Управляться с хозяйством было очень трудно, а на бабушку даже было совершено покушение, но люди закрыли ее своими телами. Поэтому, когда вышел срок, Ефрем и Александра, как и многие другие, покинувшие в разное время и по разным причинам свои края, постарались вернуться назад. Некоторое время они жили в Москве и вскоре были направлены в Ленинград. Дедушка возглавлял строительную организацию, а бабушка – Василеостровский райком партии. Дедушка имел право на ношение оружия. Он не носил форму, но образ жизни у него был как у военных. С первых дней войны он ушел на фронт.

Я рассказывала о своих родственниках, а В. К. поделился своими наблюдениями о жизни в Оренбургской области, в немецко-голландском поселении.

Он говорил, что у жителей села Претория можно и нужно было учиться, а именно: при всем индивидуальном хозяйствовании каждого члена колхоза сама жизнь заставляла их усиливать начала коллективности, толкала к поддержке отдельной личности, но только своей национальности: чужаков не признавали и им не помогали.

В других, внешне благополучных колхозах на деле наблюдался рост безучастности, то есть человек понимает взаимосвязь своего и общего, но его мнения не спрашивают (вероятно, и нужды в том нет), и у него появляется убеждение, что он не в силах что-либо изменить. Он знает, видит, понимает, но не воздействует.

В. К. говорил: «У нас нет материального обеспечения своей свободы и независимости. Огромная масса крестьян и рабочих пришла в состояние неимущего пролетариата. Государственная власть очень сильна, у нее находятся все средства производства, и любое злоупотребление властью сразу сказывается на огромном числе людей».

Вот и сейчас, в конце 90-х, мы видим реорганизацию политической власти, но экономически страна совершенно не подготовлена. Государство сложило с себя обязанности попечения о нуждах личности. Все мы являлись служащими и не имели средств производства. Сейчас разрушено право коллективного пользования уже накопленными богатствами, то есть плодами совместного труда. Государство же не подготовило в должной

мере экономические права человека как личности (то есть право собственности).

В. К. говорил: «Русское государство и русский дух расплачиваются теперь за политические эксперименты тяжелой хронической болезнью. Не такую землю оставляли нам наши предки, благоустраивавшие свой край и завещавшие его нам».

До сих пор я вспоминаю наши беседы. Понятно, что мы разговаривали не только на социально-политические темы.

В. К. рассказывал о своей жизни и своих детях. Вот родился Олег, вот детей уже двое, трое, четверо. С чего начинать воспитание? Дочерьми больше занимается мать. А он, отец, учит сына прибивать доску, пилить дрова, затесать кол, вскопать грядку, править инструмент… Он учит сына не только словесно, а и находит для него настоящее дело.