– Что?
– Откуда берутся взрослые…
Одно жалко. Я не успел сказать сыну главного: каждая женщина – первая и последняя в жизни. Только так нужно относиться к женщине, если ты мужчина. Может быть, я скажу это сыну потом. А может, он сам поймет это…
Не только у такого родителя, как я – наверное, у всех родителей – время постепенно уводит детей. Дети растут, и у них начинается своя жизнь, а с ней и свои проблемы. А родители остаются со своим снобизмом – уверенностью в том, что они знают, как решать проблемы своих детей. Возможно, это происходит оттого, что свои проблемы родители, как правило, решить так и не сумели. Зато, уверились в то, что своих детей они знают хорошо.
История короля Лира – история не про детей, а про родителей. Да и то, прожил старик со своими дочерьми жизнь, и так и не понял, кто из них, что из себя представляет.
Мои сыновья выросли. Старший, Александр, окончил консерваторию, поет в музыкальном театре, ездит на гастроли за границу, вот и сейчас он где-то толи в Австрии, толи в Германии. Младший, Сергей, несмотря на то, что совсем молод – уже довольно крупный юрист, адвокат.
Такой крупный, что берет напрокат автомобиль «Линкольн». Старший сын пока обходится «четверкой».
Они оба современные, образованные ребята, говорящие на английском языке, не хуже, чем по-русски их родители.
А думающие – еще лучше.
Они, люди совсем другой эпохи, хотим мы этого или нет. Я не говорю о том, какая эпоха лучше, просто их время – другое. И по большому счету, наше время им так же безразлично, как эра динозавров, только экзотикой оно стать еще не успело, а, следовательно, безразлично вдвойне.
А, может, и тут мы – страна особенная. Везде природа отдыхает на детях, а у нас природа отдохнула на родителях.
И мне кажется, что главная беда здесь в том, что нас слишком долго неправильно учили.
Нам говорили: 6удь бедным, но честным. А людей нужно учить быть богатыми.
Честность же должна быть сама по себе, в крови.
Честность нельзя противопоставлять иным качествам и свойствам…
– Я уж как-нибудь обойдусь без автомобиля, компьютера и мобильника, – довольно опрометчиво заявил я как-то старшему сыну, и тем самым продемонстрировал, что умею говорить глупости не хуже, чем все остальные люди.
А он пожал плечами и подарил мне «Моторолу».
– Чем больше обременяешь себя удобствами, тем больше раскрепощаешься, папа.
– Спасибо, сыночек, только что я с этим телефоном буду делать? – спросил я, и сын вздохнул.
Возможно, этот вздох заменил ему вращение пальцем у виска:
– Если нажмешь на вот эту кнопку, можешь смотреть мультики…
Именно этот мобильник зазвонил в то момент, когда мы с Сергеем входили в мою квартиру. Даже не в квартиру – квартира, это то, что у нормальных людей. В мою среду обитания, в которой у меня такой же бардак, как и в голове. Так, что если случится землетрясение, я замечу его результаты не раньше, чем через неделю.
В принципе, я мог бы получить какое-нибудь подвальное помещение из нежилого фонда под мастерскую. Даже больше того, однажды получил, но как только я с друзьями привел его в какой-то вид, оказалось, что оно необходимо ЖЭКу. Я повозмущался, а потом плюнул на это. Все равно, в мастерской нужно жить – не бежать же в соседний квартал, если в полночь голову придет мысль сделать один мазок кистью.
Дело в том, что у нас пруд пруди людьми умеющими рисовать – кстати, у меня самого по рисунку всегда была тройка. «Отлично» у меня было по композиции – только никто из этих людей никогда не станет художником, потому, что ничто не заставит их встать ночью для того, что бы провести новую линию.
