– Где фотограф? – сухо спросил Алик.
Ему непонятна была Гошина радость. Они же не водку жрать сюда пришли.
– А ты че торопишь? – неожиданно обозлился на него Лось.
И вперил в него свои гадючьи зенки. Еще жало осталось выбросить.
Алик выдержал тяжесть его взгляда.
– Тороплю, – с нажимом сказал он.
Лось спустил пар.
– Ну, так какой разговор? – уже миролюбиво, даже с улыбкой сказал он. – Будет тебе фотограф. Все будет.
Спец появился часа через два. Гоша и Лось с его гостем уже порядком заложили за воротник. Алик не причислял себя к поклонникам трезвого образа жизни. Но сейчас воздерживался. Отговорка удобная – чтобы не выглядел на фото пьяным. На самом же деле он просто не хотел расслабляться. Незнакомое место, незнакомые люди – мало ли какая беда может грянуть? Серега и Толян поддержали его. Совсем чуть-чуть кирнули. Но пообещали наклюкаться после того, как их сфоткают.
Процедура фотографирования не заняла много времени. Короткий шустрый мужичок с потемневшим от жизни лицом быстро нащелкал их фейсы на пленку с помощью допотопной «Смены».
– Через недельку, пацаны, будут вам ксивы... Но бабки вперед! – потребовал он.
– Только аванс, треть от суммы, – заупрямился Алик.
Деньги не такие уж большие – всего две сотни баксов за ксиву. Вдруг этот прощелыга их кинет или лажу какую-нибудь подсунет?
Он пристально смотрел на мужичка. Наблюдал за его реакцией. Не дернется ли взгляд, не дрогнет ли голос. Хотелось заранее знать, можно ему верить или нет. Слишком все серьезно, чтобы пускать дело на самотек.
– Как скажешь, браток, – легко согласился спец.
Глазки не забегали, руки остались на месте. Вид невозмутимый. Похоже, никого дурить не собирается. Алик успокоился.
– До дому пошли, – сказал он.
Первым поднялся со своего места.
– Ты чего? – возмутился Гоша. – А ну сядь!
– Домой надо идти! – зло сквозь зубы процедил он.
– Э-э, не понял, ты че, обидеть меня хочешь? – взвыл Лось.
Но Алик сделал вид, что не замечает его. Преспокойно вышел из дома.
– Да пошел он, нам больше достанется, – буркнул ему вслед хозяин.
Преследовать его не стал. Решил не связываться. Может, блатарь этот что-то из себя и представлял раньше. Да только спился, прогнил от крыши до пола. На поверхности одни понты, копнешь глубже – труха помойная.
Гоша остался. Зато ушли Серега и Толян. Алик усмехнулся. Знают, за кем идти. С ними увязался и Степа.
– Пацаны, я с вами!
От Алика зависело, брать его с собой или нет. Парень-то вроде ничего себе. На вид крепкий, духом вроде не слабый. И не гнилой. Лось его за шныря держит. Только Степе это не больно нравится. Явно тяготит его блатная компашка. На сторону переметнуться не прочь. К Алику под крыло, например.
– Пошли, коль не шутишь, – кивнул Алик.
Квартиру светить не хотелось. Но Гоша, похоже, с Лосем скорешился. И адресок, скорее всего, сболтнул. Бляха с этим Гошей.
На обратном пути снова попался военкомат.
– Я здесь две недели служил, – сказал Степа.
Алик навострил ухо. Военкомат его интересовал:
– Давно?
– Да год назад. Я это, в армии пять лет отслужил...
– «Сверчок», что ли?
– Ага, сверхсрочно три года оттрубил. В дисбате. Ать-два! Ногу на пле-чо!
– За что?
– Да козлу одному репу отрихтовал... Из дисбата опять в часть, дослуживать. Такая падла взяла. Не выдержал – домой дернул. Полгода балдел, а потом зацепили. Думаешь, посадили? Ха-ха. В комендатуру дослуживать отправили. Лафа. А потом в военкомате должны были печать поставить – что все, развязался с армейкой. А военком залупился – пусть, говорит, месяц еще послужит. Ну и пришлось повестки разносить.
