— Дамы и господа, — внезапно раздался голос ведущего, — а сейчас бой, которого вы все так ждали…
3. Глава 2
Ника
И снова этот дикий рев толпы, заглушающий голос ведущего, объявляющего соперников. В целом, от пристального внимания одногруппников меня спас именно голос ведущего и вышедшие на ринг Миша-Бешенный и его противник. Толпа скандировала клички бойцов, фанаты одного перекрикивали фанатов другого. Обстановка накалилась еще до звона гонга, оповестившего о начале боя. Мы с Алинкой присоединились к «нашим», уместившись на одном из диванчиков.
Напряжение росло с каждой минутой, зрители распалялись с каждым нанесенным ударом, кто-то выкрикивал угрозы, кто-то признания в любви, иных хватало лишь на «уууу».
А я вообще-то не по части насилия, если не считать те моменты, когда мне приходилось применять силу, но это в школе было и мера, так сказать, вынужденная. И сейчас я смотрю на все это безобразие, на Мишу, скачущего по рингу, и понимаю, что это страшно, и, наверное, очень больно, когда тебе с размаху по печени фигачат так, нанося удары безостановочно один за одним.
А еще я понимаю, почему Багирова называют Бешенным, нет, не за характер дрянной, как я предполагала, совсем не за характер. Он ведь и правда Бешенный, неуправляемый даже. Он двигался постоянно, не останавливаясь ни на секунду, и бил точно в цель, заставляя своего противника отшатываться и морщиться, неудивительно, больно ведь, когда то и дело в одно и тоже место удары прилетают.
И несмотря даже на габариты этого соперника, он явно уступал Бешенному в сноровке и профессионализме. А казалось бы, крупный такой, внушительный. Эдакая гора мышц с бычей шеей, с широченными такими плечами и мощными кувалдами вместо рук. И на первый взгляд он по всем параметрам превосходит Багирова, и страшно было каждый раз, когда он подбирался близко, когда заносил свою лапищу для удара, хотя я вот совсем не из слабонервных, но сердце все равно заходилось в бешенном ритме, когда этот громила замахивался. И переживала, да переживала, сама не понимала почему.
Миша уворачивался так ловко, всегда в последний момент, а потом атаковал яростно, заставляя противника отступать и закрываться от многочисленных ударов по голове, животу, бокам. И зрелище это было настолько завораживающее, что взгляд было сложно отвести, невозможно даже.
Но я упорно смотрела. Смотрела на то, как Багиров то наносил удары, то отскакивал назад, все быстрее и резвее двигаясь по рингу, выматывая своего громадного, но отнюдь не такого подвижного соперника, смотрела на ухмылку его дерзкую, все ниже спускаясь, к шее его широкой и в то же время мощной, к торсу оголенному и поблескивающему от пота, к мышцам бугрящимся, но не так, как у здоровяка, а гармонично, что ли. Поджарый весь такой, жилистый. И спина у него была красивая, рельефная и татуированная.
А я таращилась на него и думала: какого черта я вообще об этом думаю? И отдергивала себя каждый раз, когда заостряла внимание на перекатывающихся при каждом движении мышцах, на руках, покрытых татуировками, на… Ой все. Задумавшись, я как-то упустила тот момент, когда громила вдруг занес руку и все-таки достал нашего попрыгунчика бешенного, да так достал, что тот отлетел на внушительное расстояние, падая на канаты. Послышались громкие вдохи, а я зажмурилась, потому что гора мышц вдруг стала на удивление подвижной и очень быстро подобралась к приходящему в себя Багирову. Громила снова замахнулся, но на этот раз мимо, потому что Миша успел увернуться в последний момент, вывернуться и проскочить прямо под занесенной для удара кувалдой.
