Бесконечную нежность храня - страница 15

Меня били за бумажку на полу, за громкий звук, за то, что я не вовремя попалась под руку. Били ремнем, оставляя синие полосы на худой, с выпирающими ребрами спине. А если я пыталась плакать от боли, то доставалось еще больше.

Я превратилась в скелетик с темными кругами под глазами. Скомканный скелетик, потому что хотелось стать невидимой и небитой.

И оценки мои поползли вниз, к тройкам. Я плакала ночами и считала себя ничтожеством.

А все потому что мой отец был жестоким домашним садистом, избивающим своих детей и жену. В «хорошие» дни он не занимался нашим «воспитанием», прихорашиваясь перед зеркалом в коридоре, чтобы пойти в гости.

«Папа идет на свидание», – шептала мама «по секрету». И мы с сестрой радостно переглядывались: ура, папы не будет дома!

Мама, красивая молодая женщина, воспринимала происходящее как жертва: «Ради сохранения семьи». Она была привязана своим страхом и своими иллюзиями к видимости семьи. Ее слабые попытки отстоять свое достоинство гасли под ударами тяжелых кулаков и оскорблений. При этом на работе и в кругу приятелей (друзей у него не было) папа считался умным мужчиной с хорошими манерами. Но стоило ему переступить порог дома, как моментально возникала атмосфера напряженного ожидания непредсказуемого взрыва папиных эмоций.

Тишина под названием «папа дома» нарушалась только жужжанием случайно залетевших с улицы мух. Все домочадцы на цыпочках передвигались по квартире, чтобы не быть замеченными папашей. Побеспокоенный Минотавр становился опасен, как дикий зверь, обладающий властью напасть, растерзать и уничтожить.

Что может чувствовать ребенок к физически опасному папе? Только замораживающий страх. Страх быть забитой до смерти его кожаным брючным ремнем.

Никто не учил меня в детстве, что взрослые не имеют права бить своих детей. Маленькая девочка надеялась не на любовь родителя, а только на его жалость. Но монстры не знают жалости. Секунды, когда отец вытягивал ремень из своих брюк, казались мне ледяной вечностью.

– Папочка, я больше не буду! – кричала я в его перекошенное от ярости лицо, стараясь защититься тонкими ручонками от хлестких ударов.

– Молчи, я сказал! Не смей плакать! – зверел монстр, и ремень хлестал по моим рукам, спине, ногам.

После избиений спать приходилось на животе, потому что спина горела в кровоподтеках. Но самыми унизительными были субботние посещения городской бани: багровые полосы от ремня надо было скрывать от других людей, передвигаясь спиной к стене. Мне было стыдно, как будто моя изуродованная спина была показателем моей «нехорошести».

Не надо быть психологом, чтобы понимать: физическое или моральное насилие разрушительно влияет на развитие личности. Если ребенка постоянно унижают, то, став взрослым, он ведет себя как жертва, притягивая к себе агрессию, наказание, постоянно попадает под «раздачу». Выросшая жертва насилия тянется к трудным партнерам, в отношениях ее личные интересы не учитываются, и в любом коллективе она воспринимается «козлом отпущения». Такая девочка, став женщиной, часто оказывается магнитом для мудаков, которые непрестанно формируют привычный ей мир насилия… А образ папы для нее становится неосознанной моделью будущего мужа. Бессознательно она ищет партнера, похожего на родителя (такого же холодного и неласкового). Ею движет надежда, что «папин двойник» ее наконец-то полюбит, поймёт и оценит «по заслугам». А любовь она обязательно заслужит – заработает своим добрым нравом, пониманием и терпением. Но ее собственная жизнь со временем станет похожей на проколотый воздушный шарик: сколько его ни надувай, он не полетит.