Мои сожители крепко спали в своих комнатах, за окнами начинало светать. В полумраке зари я видел, насколько беззащитны эти люди. Их покой охраняет лишь замок на двери. Но от подобных мне он не защищает, поэтому любой призрак может причинить им вред, даже я. Но в мои планы членовредительство пока не входило.
Утро для моих сожителей началось снова с беготни по дому. Алёна искала заколку, которую пару дней назад уронила за диван. Влад с кем-то яростно спорил по телефону, пытаясь при этом почистить зубы. Наташа в быстром темпе собирала школьные принадлежности, остервенело засовывая торбу со сменкой в слишком маленький отдел рюкзака. Я улыбался, глядя на это. Снова беготня, снова люди куда-то торопятся. Но в этот раз меня одолевала зависть, ведь им есть куда спешить, их где-то ждут. Я же останусь здесь, в старой квартире, в компании только самого себя. Семья разошлась по своим делам. А меня же снова одолела жажда открытий. И я снова начал искать сведения о себе. Долгое время мне под руку попадались лишь смятые листы с ксерокопиями паспортов и прочих документов моих соседей. Из них я узнал фамилию своих сожителей: Карнифеевы. Это было для меня большим открытием, ведь до смерти я где-то слышал это слово.
Также меня заинтересовала информация об их прописке. Никто их них не был прописан в моей квартире. В современных реалиях это считалось нормой. Большинство людей прописывались в своих старых квартирах, а, переезжая жить к кому-либо, не меняли прописку. Это было очень удобно в большинстве ситуаций. Закопавшись в их бумажках, я совсем забыл о цели своих поисков. Но, копаясь в запертом ящике, всё-таки обнаружил нечто ценное. Свидетельство о смерти некого Михаила Авелева. Оказывается, я умер в июне две тысячи шестого года. Спустя год после отдыха в Сочи с Алёной. Моё нутро чуяло недоброе, меня снова одолело чувство гнева и обиды. Неужели эта семья причастна к моей смерти. Я разошёлся не на шутку. Человек во мне будто отключился. В теле остался только злобный монстр. Я носился по квартире, раскидывая вещи, разбивая посуду и издавая страшные звуки. Соседи, наверное, подумали, что кто-то из домочадцев сошёл с ума. Но мне было всё равно, мой гнев должен был выплеснуться.
Я бушевал несколько минут, после чего успокоился, поймав себя на мысли, что мои догадки могут оказаться неправильными. Мои сожители должны были уже скоро вернуться. И по возвращении их ожидал маленький сюрприз. Первой домой вернулась Наташа. Она зашла в квартиру и удивленно оглядела беспорядок, устроенный мной.
– Что ты наделал? – робко спросила девочка.
– Прости меня, я немного погорячился, – с сожалением в голосе ответил я своему единственному другу.
– Что на тебя нашло? – продолжала расспрос Наташа.
– Я нашёл своё свидетельство о смерти. И, скорее всего, оно тут не просто так.
– Бедняга, но ты должен найти в своей смерти и хорошие стороны! – попыталась успокоить меня моя собеседница.
– Какие? – поинтересовался я, стараясь снова не впасть в ярость.
– Например, ты теперь можешь ходить сквозь стены! – прошептала девочка, понимая, что разговор заходит не туда.
– Я лучше и дальше не умел проходить сквозь стены, но был бы жив, – спокойно произнес я.
– А почему ты думаешь, этот документ лежит здесь не просто так? – спросила Наташа, смотря сквозь меня.
– Эта квартира принадлежала мне, я в ней и погиб. А твои родители замешаны как-то в моей смерти.
