Дорогой в Оптину, обдумывая предстоящий разговор со старцем, она со всей серьезностью подбирает доводы в пользу того, чтобы ехать на фронт. И как хорошо, что к батюшке она отправилась без мамы: он конечно же поймет и благословит ее, а мать должна будет подчиниться слову старца. Ехала и улыбалась своим мечтам.
В приемной старца Анатолия народу видимо-невидимо. Кого тут только нет! Крестьяне и военные, сановитые дамы с заплаканными глазами и монашечки… Время-то какое! Война… Мысленно повторяла все, что собиралась сказать батюшке, как вдруг приоткрылась дверь и из кельи в приемную вышел старичок-монах – и прямо к ней: «А ну-ка иди ко мне!» И куда только делась вся смелость: душа в пятки ушла. Улыбка у о. Анатолия ласковая, сам он – благость и добродушие, а девица наша словно дар речи потеряла оттого, что поняла: батюшка видит ее насквозь.
В келье молчание прервал о. Анатолий: «А ты почему маму не слушаешься? Вот что я тебе скажу: мать твоя лучше тебя знает, тебе на войне не место, там не одни солдаты, там и офицеры; это тебе не по характеру. Когда я был молод, я хотел быть монахом, а мать не пустила, не хотела, и я ушел в монастырь тогда, когда она умерла. Теперь ты вот что мне скажи: замуж хочешь?»
Видя, что девушка молчит, потому что ее затея оказалась напрасной, старец продолжил: «Ты сейчас любишь его за красоту! Выходи за него замуж, когда почувствуешь, что жить без него не сможешь. Я знаю случай такой: муж был на войне, и его убили. Жена в этот же час умирает дома… Вот тогда только и выходи!»
Благословив гостью Казанской иконой Божией Матери, батюшка ободрил ее: «Когда при едешь в Петроград, не думай, что тебе нечего будет делать – будешь занята».
Вот так, несколькими словами было остановлено ребячливое стремление, последствия которого могли быть непоправимыми. И удивительно – ни разочарования, ни протеста, ни досады на батюшку, неожиданно принявшего сторону матери, девушка не чувствовала. Все растворила, заполнила собой исходившая от старца теплота. Пришло и новое, незнакомое прежде чувство: все подаст Господь в свое время, надо только иметь терпение и доверие к Его святому Промыслу. А слова о. Анатолия полностью подтвердились: по возвращении в столицу девушке тут же предложили работать в госпитале, замуж она вышла за адъютанта штаба дивизии…
Такое вот простое, но опытно подтвержденное напоминание о важности родительского благословения.
Кто знает, стал бы о. Анатолий великим старцем, если бы он тогда поступил вопреки желанию матери? Вехи, значимые в глазах людей: приход в монастырь, облачение в подрясник, в мантию, могут и не совпадать с теми, что установил Господь для Своих избранников. Александру Потапову (так звали батюшку до монашества) был задан урок послушания в мирской жизни. И он по-христиански преклонил главу, не стал искать своего, исполнил родительское пожелание. Но тем легче было проходить послушание потом, в монашеской семье – ведь оно должно быть не наружным, не показным. За неложное смирение при поступлении в Оптину Пустынь Александру была дарована милость. Подготовленного послушанием в миру, его выделил из других новоначальных и взял к себе келейником сам преподобный Амвросий. Под руководством старца проходил Александр школу внутреннего делания. Годы прошли, прежде чем он приступил к аскетическим подвигам: сугубому посту, усиленной ночной молитве.
