Исанна нахмурился, пожал плечами.
– Когда вы прибыли к нам из Сундара и попросили помощи, чтобы свергнуть Зарада, мы не кинулись впопыхах собирать армию и объявлять ему войну. Мирэя была возмущена и едва не упрекнула нас в трусости. Теперь она знает, что в Кроре довольно своих проблем, а наших сил едва хватает, чтобы оборонить себя от врагов. Прости, больше не буду ее тревожить.
Исанна исполнил обещание, и Мирэе стали сниться самые красивые земли Крора, поющие водопады, полевые цветы, роскошные закаты. Сны наполняла дивная музыка фейров.
События в Сундаре сказались на отношениях фейров и людей на материке: положение и тех, и других ухудшилось. Если раньше они могли сообща противостоять вылазкам врага, советоваться друг с другом и согласовывать свои действия, то теперь, часто не успевали предупредить козни Сарказа и боролись с его приспешниками порознь. А враг не дремал. От внимания Сарказа не ускользнул раздор среди недавних союзников – ему это было на руку.
Мирэя не подозревала, что фейры могут сыпать проклятиями, до того, как в Эррилию из похода в Эмнет вернулся отряд Мизамира. Фейры были подавлены, оборваны, обожжены. Атаку злогов удалось отбить, но черные шатуны напали с неба. Тогда положение фейров стало плачевным – спрятаться от пламени было негде. Злоги захватили в плен двух фейров.
Ясноликого Лотлуина невозможно было узнать – так он обгорел. Его принесли на носилках. Конечно, пострадавших тут же окружили вниманием и заботой, но лица фейров краснели от гнева, когда они вспоминали о пленниках, которых вонючие злоги утащили в Изморг. Мизамир не пострадал в битве, как другие, и ему выказывали недовольство за то, что его подчиненные попали в лапы врагу. Мизамир хмурился, огрызался. Все-таки ему удалось привести домой остальных раненых, а могли бы все сгинуть в Изморге. Но его мало слушали. Все были возбуждены, трясли оружием и требовали от Исанны немедленной мести врагу и освобождения пленных.
Так случилось, что именно в этот день всеобщего переполоха в Эррилии к берегу пристала лодка с тремя маленькими грибунами. Деловито вытащив ее на берег, грибуны подошли к фейрам, спорящим на берегу.
– Простите, пожалуйста, – робко потянул за рукав высокого фейра Пум. – Нам необходимо встретиться с Исанной Заботливым.
Фейры посмотрели на них недовольно.
– Только не сегодня, малявки. Господину Исанне совершенно не до вас.
– Но, но… – заикался Пум, не ожидавший такого приема, – нам нужна помощь.
– А кому она не нужна в это проклятое время! – отмахнулись фейры и больше не обращали внимания на грибунов.
Пум развел руками, он очень расстроился. Буги был невозмутим.
– Я предупреждал, что так и будет, – объявил он. – Ты, Пум, такой доверчивый, думаешь, что все вокруг твои друзья, а они просто приходят к тебе поесть. Что касается личных дел, то, даже если у тебя крыша сгорит или пропадет шляпа, никому дела нет.
– Перестань! – возмутился третий грибун. – Видишь, Пум чуть не плачет. Пошли они все за мухоморами, никто нам не нужен. Подумаешь, фифы бессмертные, возомнили о себе, вознеслись к облакам, думают, что самые важные. Не хватало еще их упрашивать. Сами справимся! – И пылкий грибун направился обратно к лодке.
Его звали Шумми Сосна. Он был крепкого телосложения и, для своего племени, очень рослым. В Веселке все девушки сходили по нему с ума.
Пум Рыжик и Буги, потоптавшись на месте, поплелись за ним. Они уже пыхтели, стаскивая лодку в воду, когда Пума окликнул Юниэр:
