Киннар принял гостей в летнем зале, расспросил Диленара о службе, и отправил служанку предупредить принцессу о приезде командующего королевской гвардией с сыновьями. Служанка вернулась и сообщила, что Мирэя все еще на прогулке. Братья проявили нетерпение и поспешили в сад встретить ее. Киннар и Ларт остались.
– Зарад приезжал поприветствовать вас?
– Нет. Мы встретимся завтра после полудня.
Ларт задержался взглядом на портрете прекрасной женщины с зелеными глазами. Портреты Феорены, исчезнувшей жены Киннара, были во всех комнатах дворца – король не смирился с потерей.
Ларт покачал головой.
– Прошло четырнадцать лет, а вы так и не выбрали супругу. Неужели во всем Сундаре нет достойной вас благородной девушки? Вы в самом расцвете сил и вправе вновь испытать супружеское счастье, родить сыновей, укрепить династию. Все ваши подданные были бы рады.
– Боюсь, что не смогу осчастливить их новым браком, – возразил Киннар. – Я привык жить один. Не могу представить, чтобы другая женщина вошла во дворец как хозяйка.
– Вы не хотите даже думать об этом, – посетовал Ларт. – А дочку собираетесь выдать замуж?
– Мирэю? – удивился Киннар. – Так рано. Зачем?
– Моя Эльсия не на много старше, – вздохнул Ларт. – Но она рвется прочь из дома и мечтает о достойном муже.
– Если рвется, значит, пора. Не хмурься, – добавил он, взглянув на помрачневшего Ларта. – Ты сам сказал, что я еще в расцвете сил. Трон Сундара достаточно крепок.
– Конечно, – кивнул Ларт. – Но, когда корабли Зарада возвращаются в Сундар, я чувствую беспокойство. Воинственный он, ваш племянник, непредсказуемый. Будьте с ним осторожнее.
Не успел Киннар ему ответить, как в зал вошли встревоженные сыновья Ларта. Арфест нес на руках принцессу.
– Что с ней? – король бросился к дочери.
– Она без сознания, – Арфест осторожно положил принцессу на ложе, устланное подушками.
Оказалось, что принцесса, заметив молодых людей, поджидающих ее на тропинке, вдруг пошатнулась и стала заваливаться набок. Арфест и Диленар поспешили освободить ее из стремян и, к большому разочарованию Диленара, Мирэя упала прямо в руки его нахального братца.
Киннар распорядился принести лед, Диленар извлек из кармана белоснежный платок и принялся обмахивать им принцессу. Мирэя слегка разомкнула ресницы, увидела лица взволнованных мужчин, склоненные над нею, и снова впала в забытье.
– Надеюсь, ей скоро станет лучше, и она поедет с нами на праздник, – сказал Арфест, растерянно глядя на обложенную компрессами девушку.
Его надежды не оправдались. Ближе к вечеру Айрен сообщила, что у госпожи жар, и вместо праздника ей придется помучиться в постели. Киннар хотел остаться с дочерью, но подумал, что гости проделали такой долгий путь, и будет не вежливо отправить их одних.
С ликованием наблюдала юная обманщица, как карета и сопровождавшие ее всадники спешили к морю, подальше от нее.
Девушки могли бежать из замка, только взобравшись на крышу: все входы и выходы охраняли стражники. Карабкаться по еле заметным выступам в наступивших сумерках было рискованно, но они знали каждый камешек в замке. Самым опасным участком была отвесная и довольно гладкая стена, по которой они вынуждены были спускаться с помощью веревочной лестницы. Сюда редко кто заглядывал, и вероятность, что лестницу заметят до их возвращения, была небольшой. Еще в детстве они обнаружили, что в каменной ограде есть небольшое отверстие, замаскированное кустами ракитника, и что, при желании, можно выбраться на четвереньках на ту сторону. Что и было мастерски исполнено. Потом они помчались к Алдарионскому лесу, откуда доносилась громкая музыка, веселые голоса и смех. По дороге девушки завернули в Розовый сад и нарвали цветов. Предусмотрительная Айрен захватила с собой нитки и быстро сплела венки королевне и себе. Она увенчала Мирэю венком из огненно-красных роз и воскликнула.
