– Нет. Ты первый попался.
– Я уже два дня здесь блуждаю. Ни поесть толком, ни поспать, как в полуобмороке хожу. Невнимательным стал, вот и оступился.
– Хорошо, что мы подоспели вовремя, – заметил Буги, – а то бы «буль-буль» и – прощай, Дебори. Как тебе повезло!
– Наверное, я везучий, – пробурчал подгорец.
– Из какого ты клана? – испытующе разглядывал его Юниэр.
– Я из Дома Халцедона, достойный человек, – положил руку на сердце Дебори. – Сын Рори Сердоликого.
Хорошо сказал, почтительно. Для подгорца его клан – это становая жила, любовь и верность, незыблемая, как сама гора.
Путники пожалели подгорца. Дебори вымылся в ручье, прополоскал одежду. Потом его накормили ротами; он кривился, но ел.
– Какой-то у него вид, – шепнула Мирэя Юниэру, когда Дебори не было поблизости, – недобрый.
– Тебе показалось, – рассмеялся Юниэр. – Все подгорцы мрачноваты и необщительны. И тоскуют вдали от любимых гор.
Поскольку путники были недостаточно знакомы с Дебори, в планы свои его не посвятили. Сказали только, что идут в гости, в Веселку. Подгорец поинтересовался, где это место, и заверил, что, хотя Ратанцы намного дальше, ему с ними по пути, и, возможно, позже им встретятся его спутники. Он уверен, что его ищут, – подгорцы своих не бросают. Дебори попросил позволения присоединиться к отряду.
– Конечно, – разрешил Юниэр, – мы хоть какую-то дорогу знаем, а ты опять в болото попадешь. Пойдем с нами, вместе веселее.
Чувствуя, что цель их близка, друзья быстро продвигались вперед, шутили, смеялись, даже Буги и Шумми не придирались друг к другу. Только Дебори был печален, но его можно было понять: потерял друзей, да еще в болоте искупался. День близился к закату.
– Пора отдохнуть, – остановился Юниэр, – а то не успеем устроиться на ночлег до наступления темноты.
– Я могу собрать хворост для костра, – вызвался вдруг Дебори, когда путешественники выбрали поляну для ночлега.
– Только не ты, – усмехнулся Юниэр, – не хватало еще тебя искать.
– Я хочу быть полезным, – настаивал Дебори.
– Да пусть идет, – вступился за него Буги, который устал и не хотел идти за дровами сам.
– Ладно! Если что, кричи.
Путники с удовольствием растянулись на траве, расслабляя утомленные мышцы, а подгорец ушел за дровами. Очень скоро друзья пожалели, что отправили его одного. Он долго не возвращался, а темнело быстро, и, в конце концов, Шумми и Юниэр сами набрали дров и развели костер.
– Ну не мог он опять в болото провалиться! – воскликнул Юниэр.
– Наверное, что-то другое случилось, – пожал плечами Шумми.
– Угу, – поддержал его Буги, ежась даже у костра, – может быть, грибуноглот горемыкой не побрезговал.
Все замерли. Буги был прав. Они подошли довольно близко к Веселке, и враг, возможно, рыскал где-то рядом, а они только сейчас о нем вспомнили. Стало неуютно и очень тихо.
– А вот и я! – раздался вдруг радостный голос, и все вздрогнули, как будто увидели огромного грибуноглота с вилкой в руке, а не Дебори, согнувшегося под тяжестью сухих дров.
– Мы уже думали, что ты не придешь, – заметил Буги, – собрались на стол накрывать, помянуть тебя ротой да бротой.
Дебори сердито сверкнул глазами.
– Рановато вы со мной распрощались.
– Почему ты так долго бродил? Мы же волновались! – отчитала его Мирэя. – Мало ли, кого тут ночью встретишь!
– Я же рядом был, – оправдывался Дебори.
– Предлагаю ночью по очереди в карауле стоять, – сказал Юниэр – Спасибо, Дебори, что принес так много дров, теперь мы до утра сможем поддерживать огонь в костре. Отдыхайте все; я первым буду сторожить, потом тебя, Буги, разбужу, потом Шумми и последнего – Дебори. Так что спите, не теряйте времени.
