Куда же ты стремился попасть, раз угодил сюда? – Удивился наивной простоте Эгоальф.
К друзьям. В один из их миров.
И много вас таких?
Трое. Но я надеюсь, что нас больше.
Теперь вас, как минимум, четверо… – Усмехнулся отшельник.
Следуй за мной, если хочешь, я познакомлю тебя с ними. – Предложил Неомий и исчез. Эгоальф постоял секунду в раздумье и последовал по ещё открытому и осязаемому пути Неомия.
Очутившись в мире кишащем разнообразными тварями, он ужаснулся. Настолько далеки они были от идеала, что ему сразу же захотелось их поменять. Чем он и занялся не теряя ни секунды. Теопраксим был ошарашен такой наглостью и дерзостью! Он превратил наглеца в лягушку, но тот вернул свой прежний облик и обратил хозяина мира в опарыша внушительных размеров. Так бы они и продолжали, если бы не вмешался старый и мудрый Диаполий, заморозив обоих. И пока они находились в ледяных оковах, не в силах совладать с ними, Диаполий читал им морали. Убедившись, что суть его слов достигла их разума, он разморозил их. Тогда-то и пришло решение создать свод правил. Все согласились, что так будет лучше.
***
Неомий вернувшись в один из своих миров был несказанно счастлив почувствовать свежесть морского ветра. Как бы ни был симметричен и выверен мир Анодиала, но идеальным он не был. Как может вообще нравиться белый цвет?! Другое дело цвет моря, зелёного леса, оранжевого солнца… Он спустился в чащу леса и вдоволь напился воды из лесного ручья. Присел на камень и любовался синим цветением лианы. На соцветия то и дело садились разноцветные бабочки, затмевая своей красотой цветы. Свежий воздух прохладной тени наполнял лёгкие жизнью. Всё вокруг пахло жизнью. Это ли не прелесть? Он опусти ноги в ручей, они откликнулись благодарностью после жара мира Анодиала. Посидев так какое-то время, полюбовавшись цветением растительности и порханием мотыльков, он снова вернулся в ротонду над обрывистым берегом моря и задремал в созданном тут же гамаке. Сквозь полудрёму к нему в сознание дотянулась чья-то мысль: «Как ты мог меня предать?..» Он открыл глаза, сел в гамаке и начал вспоминать, кого бы это он мог предать? С соплеменниками он расстался очень даже дружелюбно и мирно. А кто бы ещё это мог быть? В его памяти вместе с именем стёрлись и многие юношеские воспоминания.
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
