Ответвления от коридора – небольшие комнатки – были сокрыты за килевидными, подобно окнам, дверьми, с такими же узорами. Первая дверь вела в небольшую кладовую, в которую Люциус не посмел войти, дальше шла ванная комната, затем ещё одна кладовая, и уже после лестница заканчивалась в кроне дерева.
Гостиная представляла собой круг, в центре которого стоял большой овальный стол с хрустальным шаром посередине. Вдоль условных стен, состоящих из сплетения ветвей дерева, стояли высокие шкафы с книгами, свитками и письменными принадлежностями. По четырём сторонам от стола расположились два длинным дивана серого цвета и два небольших кресла чёрного цвета. Рядом с одним из кресел расположился крошечный комод на толстых ножках. На нём лежали письма и стояло несколько уже погасших ламп.
Усевшись на диване, Люциус заметил, что вдоль книжных полок висят цветы, дающие свет в комнате. Они светились разными оттенками, создавая в комнате атмосферу эльфийского праздника. Вместо потолка здесь мерцало звёздное небо, и Люциус отметил про себя, что эта идея не самая удачная, ибо дожди и ветра даже в этой местности никто не отменял.
Пока он рассуждал об этом всём и рассматривал комнату, вошла Джулия с небольшим подносом. Она принесла бутылку с виноградной настойкой и пару бокалов, а также несколько кусков мяса, пропитанных кровью.
– Кушайте, пожалуйста, дорогой гость, – сказала хозяйка, усевшись в кресло у комода.
Люциус с большим аппетитом принялся уплетать предложенное угощение, на мгновенье позабыв о приличии. Джулия, глядя на него, усмехнулась и закурила. Комнату наполнил аромат табака и какой-то ещё травы, дающий кисловатый запах.
– Ешьте спокойно, Люциус, можете в моём доме забыть о правилах приличия в плане употребления пищи.
– Прошу прощения, но я давно уже не ел свежего мяса… Откуда оно у вас?
– У тебя.
– Да, у тебя. Откуда оно у тебя? – процедил Люциус не без раздражения.
Джулия улыбнулась своей лучезарной улыбкой и щёлкнула пальцами. На столе появилась ещё одна порция.
– Вполне объяснимый факт.
Далее остатки трапезы Люциуса продолжились в тишине. Джулия же смотрела то на светлеющее небо, то на резьбу на своём столе. Но тут девушка решила прервать молчание.
– Прошу прощения, что выдернула тебя так, Люциус. Просто накатившее на меня одиночество заставило пойти меня на такую меру.
– Тебе разве бывает одиноко? – спокойно спросил Люциус.
– Нам всем иногда бывает одиноко. Тебе разве нет?
– Бывает, но я не врываюсь к людям во время их купания и не заставляю скакать их через леса, чтобы мне не было так одиноко.
Девушка рассмеялась.
– Вергилий напугал вас, не так ли? – спросила Джулия, затягиваясь.
– Вергилий?
– Один очень древний римский поэт. Вы, дети Третьей эры, даже не имеете представления, кто это… А я своего питомца назвала в честь него.
– Почему же ваш конь выглядит как мертвец?
– Потому что он и есть мертвец. Ему почти столько же лет, сколько и мне.
Шумно отхлебнув виноградной настойки, Люциус откинулся на диване и устремил свои красные глаза на Джулию.
– Как же так получилось?
– Отец, горячо любящий свою дочь, не хотел, чтобы она плакала, когда умирал её любимый жеребец. Поэтому, он напоил коня своей отравленной кровью, превратив его в такое исчадье ада.
– Исчадье…
– Не бери в голову.
Тут нужно добавить, что люди и существа, рождённые в Третью эру, уже не знали такого понятия, как религия, бог, ад, рай и прочие определения. Для них существовали две высшие силы – Природа и Судьба. Поэтому, услышав определение «исчадье ада», Люциус задумался и не до конца понял слов Джулии.
