Бессмертные отцы-основатели. Часть 1 - страница 18

К удивлению Лизы Алекс оказался вполне открыт для беседы. Если, конечно, опускать отдельные заскоки, все обернулось хорошо. И даже вернулось былое чувство уверенности, склонявшее девушку начать перетягивать одеяло на себя. «Алекс, ты мой должник! Душевные травмы сами себя не компенсируют. Так что я не отстану от тебя со своими расспросами. Ты сказал, что и легионеры, и искатели – операторы. Что это значит?» Лиза оживилась, отчего Алекс почувствовал некое облегчение перед проявленной грубостью и, подмечая деликатность, с которой девушка приступала к трапезе, предварительно снимая с прутка кусочки мяса и овощей на совместно уложенные перед собой листья местного кустарника, приступил к разъяснению. «Ты когда-нибудь думала о том, что такое инициация?» Прожевав до конца и сглотнув, Лиза ответила, как по учебнику: «Инициация – великий дар, благословение Бессмертных отцов-основателей в помощь нам, призванное помочь в борьбе против многовековой скверны – волн юнит’ов», – и, не придавая глубокого значения сказанному, отрезала ножом еще мяса и картофель на один укус и принялась жевать. «Для девушки с довольно широкими знаниями чеканить строки из учебников было бы оскорбительно. Мне не нужна теория, которой кормят в Академии. Попробуй своими словами. Что такое инициация и почему ты помнишь только начало и конец, но не сам процесс?»

Категоричность Алекса заставила девушку фигурально зависнуть, отрывая ее от еды. И правда, почему она сама никогда об этом не думала? Алекс задавал вопросы, на которые не находились ответы. «Ну, хорошо, давай от простого. Ты веришь? Или скорее, ты веруешь в Бессмертных отцов-основателей? И если – да, то почему? Почему мы должны принимать их как божьих посланников? Или, скорее, в качестве абсолютного добра? Ты ведь сама никогда их не видела! Кто, вообще, видел членов имперского Совета вживую? Почему это так называемое благословение имеет ряд ограничений и условий в использовании, к примеру, орудия труда вроде молота или топора? Почему инициированных обязывают являться на осмотр в местные отделения Академии? Что это за благословение в принципе, которое то работает, то – нет? Боги, даровавшие его нам, разве не абсолютны в своей силе и мудрости?»

Отметая витиеватые пути, Алекс, в целом, задался вопросом: как приоткрыть дверь? И заодно не превратить Лизу в некое подобие себя – это последнее, чего бы он хотел добиться. «Я не религиозна, если ты об этом. А раз речь зашла о реликтах, я слышала, что они нуждались в некоем топливе для работы – как дерево для огня. Если ты говоришь, что внутри нас реликты, то что приводит их в работу?» «Тут все просто. В качестве топлива выступаешь ты. Ну, или, скорее, твои мысли и эмоции. Мы – операторы, внутри нас – реликты. Вот только тебе не стоит опасаться и переживать по этому поводу. Они созданы так, чтобы отключаться раньше, чем начнут истощать наши тела. Твоему здоровью ничто не грозит. Прочие подробности лучше опустить. Не следует знать слишком много. Можно невзначай взболтнуть и бросить на себя тень сомнения. Хуже, если ты зациклишься на моих словах и перестанешь различать версии официальной имперской пропаганды и собственного опыта. Что же касается самого процесса, так называемого „благословения“, чтобы стать сильнее, тебе достаточно испытывать больше чистых эмоций. Можно сказать так: если ты намерена освоить атакующий призыв, следует проникнуться чувством ненависти. В момент формирования точки концентрации думать о том, что заставляет твою кровь бурлить. Хочешь стать атакующим призывателем, свыкнись с готовностью убивать». «Алекс, не дави на больное, ладно? Знаю, что слаба и не решительна», – посетовала Лиза на мнимые качества.