– Десять секунд до выхода в РОФГ-17, – сказал Паперн то, что Рикард знал и без него.
Рикард сосредоточенно смотрел рассеянным взглядом на экран, не выдавая свое эмоциональное возбуждение. Он ничего не ответил Паперну, а лишь мысленно отсчитывал секунды, хотя они отображались на экране. Каждое из этих мгновений, из которых состоит минута, превратились в вечность. Фантазия капитана рисовала разрушенную станцию РОФГ-17 и огромный корабль, что будто чёрный ангел из преданий древности ниспослан уничтожить мир. Он ясно видел уничтоженные посёлки и миллионы людей, умерших или скрывшихся в лесах планеты.
Ему хотелось верить, что преследователи не могли вычислять, куда корабль отправляется в прыжок, но предчувствие, никогда его не обманывающее, утверждало обратное. Это и вызвало в нем тревогу. Не за себя, а за человечество, что возможно именно по его причине и канет в безвестность, напророченную тысячелетия назад.
– РОФГ-17, ответь РФЛД-1711154, – чётко выговаривая каждую цифру, сказал Паперн. – Получены повреждения, стыковка со станцией невозможна.
Некоторое время они ожидали ответа. Затем Паперн повторил уже сказанное, и они вновь ожидали ответа, которого не было.
– Системы связи исправны, – сказал Паперн. – Отправлено свето-буквенное обозначение нашей ситуации.
Рикард уже и не надеялся на лучшее. На месте станции они найдут лишь триллионы обломков, что разбросало по орбите, а не спасение, думал он.
Корабль двигался с набранной до прыжка скоростью. Паперн смог частично запустить некоторые из маневровых двигателей и вывести фрегат на нужную траекторию, что позволяла пройти вблизи РОФГ-17, но на связь станция так не выходила, не смотря на все попытки.
Часть оставшихся в живых сканеров, датчиков и передатчиков работала исправно, остальные показывали «погоду». Те, что отвечали за позиционирование, остались исправны, но выдавали слегка искаженную информацию, не сходившуюся с имеющимися данными, что хранились в памяти корабля. Паперн корректировал траекторию исходя из проверенных, но с поправкой на текущее положение планет, которое удалось получить. Капитан же видел в этом ещё одно доказательство правильности своего предчувствия – неизвестный громадный корабль искажал пространство и именно его и видели живые приборы.
Они летели к планете, редко перекидываясь словами, оставаясь каждый в своих мыслях и борясь с тревогой. Рикард тайком смотрел на своего первого помощника, Паперн на своего капитана. Каждый в другом искал уверенность, которая может передаться и ему самому, но не находили её, лишь тревожную пустоту глаз, что большую часть времени безынтересно смотрели на экраны с однообразными надписями и числами. Молчание, будто медленно нагревающийся кисель, заполнило центральный узел управления, и проникло всё глубже в его обитателей.
Планета всё ещё была точкой, когда с ними вышли на связь.
– Я приношу свои искренние извинения, за то, что мне приходится делать. Но это необходимо, без этого не удастся достичь необходимого уровня развития, – только и услышал экипаж корабля. Было непонятно, кто говорил – женщина или мужчина, но голос наполнялся искренней обречённостью и извинениями, как им показалось.
– Что это? – спросил Паперн, повернувшись к капитану.
– Бессмертные, – сказал Рикард, а в следующее мгновение оставшаяся в работоспособном состоянии часть фрегата вместе со своим экипажем распалась на миллиарды частиц, что ещё множество лет будут продолжать свое существование в системе РОФГ-17.
