– Нет, – на выдохе сказал Антон и покачал головой. – Наоборот. Рудскому не хотелось бы, чтобы ты что-то нашел. Это же и так был удар по репутации – его в том числе, – и ему пришлось признать свою неправоту. В твоем отношении, – уточнил он. – А теперь Рудскому нужно подтверждение того, что все не настолько херово. Единственное, что может помочь, на мой взгляд, это признание самого Невзорова.
Белый резко дернулся, услышав эту фамилию. Антон приподнял брови, заметив это движение.
– Не самая приятная тема.
– А я подумал, что замерз, – сказал Соличев, с улыбкой кивнув на его одежду и шмыгнув веснушчатым носом.
Александр поправил воротник рубашки и провел пальцами от выреза синего свитера к животу. Он и правда не ощущал холод в этой одежде, поэтому пропустил последние слова Антона мимо ушей.
– Когда заметил корни? – поинтересовался Александр, легко ткнув парня в бок локтем.
– А, точняк!
Соличев зажал губами электронную сигарету, запустил свободную руку в карман куртки, достал оттуда тысячу рублей и протянул ему. Белый забрал деньги и вопросительно посмотрел на коллегу. Он и не думал, что любимчик Рудского ни разу за два года работы в отделе не видел отросшие корни волос начальника. Антон так яростно убеждал коллег в том, что у пожилого мужчины просто хорошие гены и оттого он не седеет, что Александр Белый рискнул предложить пари, которое вскоре благополучно выиграл.
– Честно? – выдохнул Соличев. – Я охерел, когда увидел.
– Ты был в кабинете сразу после меня? – уточнил Белый.
– Почти. По-моему, он сам заметил слишком поздно. Потому что следующим утром седых корней уже не было.
Они оба рассмеялись. Антон почесал затылок, взъерошив рыжие волосы, и теперь был похож на своего тезку из знаменитой русской песни про копание картошки и игру на гармошке. Словно подтверждая это сравнение, Соличев показал электронной сигаретой на наручные часы Белого и спросил:
– Обед там скоро?
Тот оттянул рукав и посмотрел на время.
– Еще час.
– Как же тянется время, когда в падлу работать, – сказал Антон, посмотрев на электронную сигарету и снова сделав затяжку. – Сейчас бы в отпуск. На море. К солнцу. Отдохнуть нормально. А не вот это вот все.
– Не думал, что доживу до момента, когда ты начнешь жаловаться на работу.
– Я же тоже человек. И ты не забывай про отдых. Пойдем, – сказал Соличев, взмахнув рукой. – Пора возвращаться, пока нас не хватились.
– Жижка закончилась?
– Да… – сдавленно простонал Антон, пытаясь скрыть улыбку.
Александр Белый пропустил его вперед, придержав дверь. В коридоре они пожали друг другу руки и договорились вместе пообедать. Когда он проходил мимо дежурного, его остановил голос:
– Белый!
Развернувшись на месте, молодой следователь подошел к окошку, за которым сидел дежурный, и наклонился к нему. Мужчина протянул исписанную бумагу со словами:
– Поручение от Рудского. Заявления.
Белый взял несколько листов и просмотрел их. Три из четырех не представляли собой ничего интересного, но последнее заставило его застыть на месте. Он повернулся к дежурному и уточнил:
– Я могу взять любое?
– Если найдешь, кому отдать остальное, – лениво ответил дежурный.
Александр еще раз пробежался взглядом по коряво написанным строчкам заявления о пропаже человека. Теперь ладони вспотели у него. По шее скатилась холодная капля, заставив вздрогнуть. Имя разыскиваемого человека было ему знакомо.
III
Шум в ушах напоминает шелест листьев. Ветер поднимается, касаясь ее подбородка и подбрасывая синие волосы, запутывается в угловатых ветвях деревьев. Алиса медленно открывает глаза. Резкая боль в висках срывает стон с пересохших губ. Вена на лбу неприятно пульсирует, но девушка заставляет себя держать глаза открытыми.
