С каких это пор я волнуюсь о благополучии Доменико Романи?!
Собираюсь спросить, что случилось, однако он качает головой, предупреждая вопросы. Я вовремя вспоминаю данные ему обещания. Чем меньше знаю, тем лучше.
– С какой стати вы собираете игрушку в моей спальне? – Приподнимает бровь.
– У нее очень запутанные инструкции, – отвечаю невозмутимо.
Он направляется в ванную, а я раздумываю, как бы на моем месте повела себя обычная женщина, непривычная к насилию и крови. Осталась бы невозмутимой, как я, или нет? Мой отец и брат были скоры на расправу и домой нередко приходили в крови. Чаще в чужой, иногда в своей. Кровь, смерть, насилие и жестокость были частью моего взросления.
Заключив, что я не знаю, как повела бы себя обычная Ада Томпсон, продолжаю читать инструкции.
Доменико не закрыл дверь в ванную и теперь снимает пиджак и расстегивает брюки. Срывает окровавленную рубашку, пуговицы летят во все стороны.
Замерев, смотрю на его мощные плечи. На татуировки на спине. На шрамы. На все сразу. То, на что я не должна смотреть, чем не должна интересоваться.
Он спускает брюки, и я вижу…
Сглатываю.
Не могу отвести глаз.
Надо бы отругать себя, но сейчас мне не до самокритики. Эта минута восхищения ничего не меняет между нами. У Доменико роскошное тело, и он не против, что я на него смотрю. Вот и все.
Или не все, потому что Доменико внезапно оборачивается и ловит меня с поличным. В отличие от него, у меня на лице написаны все мысли и чувства. Восхищение. Вожделение.
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
